Попробуйте позвонить позднее
Шрифт:
— Нет, не верю, — покачала головой Инна. — Они не посмеют. Да и Клавдия Ивановна сказала.
— Мало ли, что она сказала! — рассмеялась Лида. — Я уверена: на следующий же день побежала к адвокату! Проконсультироваться.
— Нельзя так плохо думать о людях.
— Можно, — ласково сказала Лида. — Можно и нужно. Ты не представляешь, как меняются люди, когда дело доходит до дележа имущества! Брат идет на брата, сын на отца. А тут на кону такой куш! Дом с участком стоимостью… Во сколько, ты говоришь, его оценили?
— В два миллиона долларов.
— А сейчас еще
— Я все равно тебе не верю. Ну что они сделают?
— Я не могу с уверенностью сказать, каковы будут их действия, потому что я не знаю этих людей. Но я знаю людей вообще. Не забудь: ты им никто. Они выжмут из тебя все, до копеечки. Все, что им причитается.
— Я сноха Бориса Вениаминовича, — возразила она. — А Даша его внучка.
— А…как ты говоришь — Клавдия Ивановна? Она его жена. Тем более он водочку хорошо сливает. В общем, готовься. И не говори, что я тебя не предупреждала. Итак, что у нас осталось? Квартира! Квартира, надеюсь, твоя?
— Мужа.
— Так. А кто в ней прописан?
— Он и Даша.
— Ты, значит, нет? Ну, ничего, не страшно. Завещания, как я понимаю, нет? — Инна кивнула. — Значит, делим на наследников первой очереди. Опять получается Борис Вениаминович в остатке! Одна треть!
— Да ты с ума сошла!
— Он — отец. Они наверняка достанут справку.
— Какую справку?
— Что он — инвалид. Нетрудоспособен. Значит, потребуют половину. Но у тебя несовершеннолетний ребенок. Это бесспорная половина. Ну и ты, жена. Уж и не знаю, кому сколько присудят.
— Ты думаешь, они будут судиться?!
— А как же! Поэтому в твоих интересах, чтобы твоего мужа как можно дольше не нашли. Я имею в виду его труп, если Веню убили. Понимаю, звучит цинично, но в этом случае вопрос о наследстве откладывается. Так что не спеши его искать. Если он жив, то объявится. Я знаю, что он вас очень любит, тебя и Дашу. А если он умер… Если умер, то искать его не в твоих интересах. Пусть они ищут.
— Боже! Что ты говоришь! — простонала она.
— О себе надо думать. И о дочери, — сухо сказала Лида. — Итак, квартира. Большая, три комнаты. Я думаю, две из них можно сдавать.
— Жить в одной квартире с чужими людьми?!
— У тебя есть альтернатива: умереть с голоду. Сколько ты за нее платишь?
— Пять тысяч.
— Пять тысяч рублей в месяц. Плюс домработница и консьержка. Домработницу вычеркиваем сразу. Полы помоешь, белье погладишь, от этого еще никто не умирал. Расходы по загородному дому тоже вычеркиваем. Все равно он не твой. Остается квартира. Я думаю, долларов триста за комнату можно брать. Это минимум. Район хороший, до метро близко. С каждого по триста в месяц. И коммуналку делить на троих. С голоду ты не умрешь, но… От элитной гимназии для Даши придется отказаться.
— Никогда!
— Тогда думай сама.
— Я пойду работать.
— И что ты умеешь делать, извини за нескромный вопрос? — спросила Лида, затянувшись сигаретой. Они подошли к сути.
— Возьми меня на работу.
— Куда?
— К себе на фирму.
— Кем?
— Ну, хотя бы секретарем.
— Ты знаешь языки? Какова у тебя скорость печати? Как быстро ты набираешь текст? Умеешь пользоваться факсом, ксероксом? И потом: тебе тридцать четыре года. Старовата ты для секретарши. К тому же без опыта работы. Я бы могла взять тебя офис-менеджером. За триста долларов, поскольку ты ничего не умеешь. Сидеть на ресепшн и подавать чай-кофе. Я знаю, ты хорошо готовишь. — Лида окинула ее оценивающим взглядом и кивнула: — Внешность подходящая. Но… За вычетом расходов на дорогу и обед у тебя останется совсем немного. Устроит это тебя? — Лида глубоко затянулась.
— Но почему ж так мало? — вскричала Инна.
— Мало? Я делаю тебе одолжение. Это акт благотворительности, если хочешь. Сомневаюсь, что ты вообще можешь работать. Ведь надо вставать в семь утра.
— Я рано встаю.
— Ехать в маршрутке, потом на метро. Сидеть весь день в офисе, отвечать на звонки, в перерывах бегать с тарелками и чашками. И называть меня Лидией Ивановной. Соблюдать субординацию. Запомни: там, где начинаются деньги, дружба заканчивается. Что тебе нужнее: подруга или триста долларов в месяц?
— Триста меня никак не устроит, — упавшим голосом сказала Инна. — И как быть с Дашей? Во сколько я буду приезжать?
— Часов в девять вечера. Но надо еще по магазинам пройтись, приготовить ужин.
— Нет, мне это не подходит.
— Я так и думала, — кивнула Лида. — Но, дорогая моя, так живет большинство женщин, за исключением тех, кому повезло с мужем, как, к примеру, тебе. Дом — работа, работа — дом. И ничего! Как-то приспосабливаются! Это на первый взгляд кажется, что страшно. Пройдет месяц-другой, и ты привыкнешь. Так же, как и все. И даже будешь находить в этом удовольствие.
— Ты с ума сошла!
— Не всегда. Удовольствие будешь находить не всегда. Чаще будешь проклинать эту собачью жизнь. Но зато у тебя будут подруги, маленькие победы, каждый день какие-то новости. Жизнь будет бить ключом, я тебя уверяю.
— Да разве это жизнь?!!
— Извини, но ничего другого я тебе предложить не могу, — сухо сказала Лида, затянувшись сигаретой.
— А я так рассчитывала на твою помощь! Думала, мы подруги!
— И что? Вспомни, как ты вела себя, когда мы с Морозовым разводились? Часто ты мне звонила? А приезжала? Быть может, ты мне денег предложила?
— Но…
— А у меня были трудные времена. Олег меня крепко прижал. Быть может, ты предложила мне пожить у тебя?
— Где?!
— В загородном доме.
— Но я не думала, что…
— Ты иногда звонила, выражала сочувствие, мы какое-то время болтали, но на этом твоя помощь ограничивалась. Я сделала больше: предложила тебе работу.
— За триста долларов! Да это же гроши! Мы же в Москве живем! Это один из самых дорогих городов мира! А ты мне предлагаешь такую зарплату! Это же смешно!