Попрыгунчик ч.1
Шрифт:
передать, что им нравится - по мере моих слов лицо мужика светлело, в
конце он уже улыбался - А у вас как дела, по добру ли погода нынче, не
шалит? Жара, покосу не мешает?
– сказал я кодовую фразу, скрестив пальцы
на правой руке.
– Хорошо всё мил человек, намедни грозу обещали, да мимо унесло, стога не
задело. Проходи в сарай, там поговорим - сказав отзыв и глянув по
сторонам, мужик закрыл за мной створку.
Постоял минуту, разглядывая меня, очень пристально и сказал:
– Здравствуй, товарищ Сергей. Рад с тобой познакомиться. Про тебя, нам
сообщили. Как меня зовут, ты уже знаешь, здесь я пятнадцать лет живу. Для
всех, обижен Советской властью, раскулаченный и отсидевший срок, контра
одним словом. У новой власти, ко мне претензий нет, приходили они
агитировали в старосты или в полицаи, но я отказался. Какой из меня
представитель власти, без ноги? Инвалид я, но если нужна помощь, завсегда
её окажу! Чем смогу, только не уточнял, кому именно. Вот так и живу, да
подрабатываю понемногу, скорняком. Семьи у меня нет, вот Янка только,
она одна выжила, остальные все с голоду померли. Вот и живёт со мной,
внучка.
– А какие тогда родственники, на курорте отдыхают?
– озадачился я.
– А это, семьи командирские мимо везли, да разбомбили их. Оставшихся в
живых людей, мы и спасали. Хотели вывезти, да немцы шибко быстро
наступали. Боялись, что не успеем, вот и обратились к отступающим
командирам с большими ромбами, они их забрали и пообещали самолётом
вывезти, а потом весточку прислать с проверенным человеком. Вот ты её и
принёс - улыбнулся Кузьма Фёдорович - Ну рассказывай с чем пришёл?
– Дело у меня серьёзное. Про аэродром немецкий слышали?
– глянул я на
посерьёзневшего Кузьму Фёдоровича - Документы мы там важные
захватили, надо их в Москву срочно отправить, если есть возможность, если
нет прямого выхода, то связаться и уточнить, куда их доставить. К
сожалению, наша авиация не дальняя, максимум, что можем километров на
двести пятьдесят - триста поближе к линии фронта подкинуть. Где она
проходит, примерно знаем, но не точно.
– Подожди, так аэродром Быхова, ваша работа?
– прервав меня, даже присел
Кузьма Фёдорович.
– Да! Партизанского отряда Призрак. Нами уничтожено около 250
специалистов аэродромной обслуги, механиков, водителей, солдат
охранной роты, тридцать два пилота, всё начальство аэродрома и приехавшее
с инспекцией проверка из Берлина. Это примерное количество погибших,
точно пока не известно. Уничтожены склады с боеприпасами и горючим,
восемь истребителей мессершмитт новой модификации, два десятка
бомбардировщиков и примерно пять транспортных самолётов.
Инфраструктуре аэродрома нанесены значительные повреждения, ремонт и
восстановление потребует много времени и затрат.
Захвачены в ходе операции шесть И - 16, шесть И -15 бис, один немецкий
самолёт связи Шторьх, один У-2, один Р-5, два 88- мм зенитных орудия и три
мелкокалиберных зенитки разных систем, плавающий автомобиль, четыре
грузовика, один тяжелый бронеавтомобиль, передвижная авиаремонтная
мастерская, два мотоцикла с коляской и пулемётами, полевая кухня, ну и
ещё там всякого по мелочи - закончил я, махнув пренебрежительно рукой - А
топливозаправщики забыл. Теперь точно всё.
– А сколько вас было Сергей?
– спросил Кузьма Фёдорович, смотря на меня,
как на восьмое чудо света.
– В разработке операции участвовал весь личный состав отряда,
непосредственное выполнение проводило пятеро, в боевых столкновениях
участвовало трое, включая меня - спокойно ответил я.
– Вот это да!
– раздался сзади восхищённый возглас.
Я оглянулся и увидел внучку, с кувшином кваса в руках. Она смотрела на
меня взглядом, полным восхищения и немого обожания. Её огромные,
невероятно красивые, синие глаза смотрели мне прямо в душу, обещая такое,
что у меня закружилась голова, я попытался ухватиться за что - ни будь
руками и отключился. Пришёл в себя от рук, заботливо поддерживающих
меня за плечи и голоса Кузьмы Фёдоровича:
– Янка, ты совсем сдурела! Что творишь? Прекращай свои ведьмовские
штучки! Паренёк чуть не окочурился, от твоих фокусов! Дай квасу, надо его
напоить.
Затем мне в рот полилась, безумно вкусная жидкость, я схватился руками за
горшок и остановился, только выпив его до конца.
– В жизни ничего вкуснее не пил!
– честно признался я глядя на Яну. Её ярко
синие глаза смотрели глубоко в меня, и я стал в них тонуть, внутри меня,
поднялась неведомая волна нежности, мне безумно захотелось обнять её и
никогда не отпускать. Держать её крепко - крепко, укрыть, защищая от всех
проблем и неприятностей. Янка смотрела на меня, и я видел в её глазах, что я
её герой и ей не важно, что мне всего четырнадцать, ну почти пятнадцать.
Время замерло навечно и мы не видели и не замечали, ничего и никого
вокруг, кроме друг друга.