Попса
Шрифт:
— А холостые-то есть? — тихо спросила Лариса.
— Да навалом! — радостно сказала Славка. — Ногой не провернешь! Хочешь, приезжай, я тебя познакомлю! Хочешь?
Лариса, склонившись к столу, чуть заметно кивнула.
— Он тебя на одну руку посадит и другой накроет! И знать забудешь, как твоего жгута прыщавого зовут!
Плечи Ларисы вздрогнули. Она откинулась на стуле и, уже не сдерживаясь, захохотала на весь зал.
— Какой, на хрен, летчик? Какие унты? У тебя что, крыша поехала? — она звучно постучала растерянную Славку кулаком в лоб. — Какая, на хрен, тайга? О чем я говорить-то буду с твоим летчиком? О белых медведях?.. Ну дура! До слез аж… — Она,
Славка стояла в толпе под сценой. Фанатки вокруг нее визжали и тянули руки, пытаясь коснуться хотя бы ноги Влада. Рыжая тетка лет тридцати от избытка чувств рыдала в голос, размазывая краску по щекам.
Влад, скинув косуху, в распахнутой, промокшей насквозь рубахе пел, танцевал с длинноногими девками из кордебалета, тоже затянутыми в черную кожу, в таких же, как у него, мотоциклетных перчатках, садился в седло своего «харлея», сияющего в прожекторах посреди сцены, иногда быстро пробегал вдоль рампы, пожимал протянутые руки и тут же отскакивал, не давая обезумевшим поклонницам вцепиться и стянуть себя в зал. Нашел взглядом Славку, присел перед ней, глядя смеющимися глазами, жестом показал ее новую прическу и поднял большой палец: класс! Потом вдруг поймал ее за руку и вытащил на сцену.
Славка, неожиданно вознесенная из тесноты темного зала, растерялась, будто раздетая напоказ ярким светом прожекторов. Влад обнял ее за плечи и поднес к ее губам микрофон. Вдвоем они закончили песню. Славка завороженно слушала свой голос, стократно усиленный динамиками, смотрела на толпу у своих ног, неразделимую на отдельных людей, на вскинутые руки, колышущиеся в такт песне, и единственное, чего хотела она сейчас, — чтобы это волшебное мгновение тянулось и тянулось до бесконечности…
Влад надавил ей на плечи, они поклонились, и он проводил ее до края сцены. Славка спустилась в зал. Фанатки с завистью оглядывались на нее. Пошло вступление следующей песни.
Молодой суетливый парень с карточкой организатора на пиджаке схватил ее за локоть и вытащил из толпы.
— Ты Слава? — надрываясь, проорал он сквозь грохот музыки.
— Я!
— Это последний номер! — кивнул он на сцену. — Часы есть?
Славка в ответ показала часы.
— Через двадцать минут выйдешь на угол с той стороны! За светофором! Если будет толпа — отойди ближе или дальше, чтобы не искать, поняла? Иди сейчас, а то затопчут!
Славка забрала со своего кресла тигренка, сумку и гитару, протиснулась к дверям и вышла в оглушительно тихое после грохота динамиков фойе. В кармане у Славки запищал пейджер. Она на ходу глянула на экран, остановилась и пошла в другую сторону Лариса сидела внизу, в баре, с бокалом джин-тоника. Она заметно сдала к утру, лицо набрякло и отяжелело. Славка села напротив. Лариса курила, глядя на нее так же, как до этого смотрела на пустой стул.
— Зачем ты обидела Ефима Ильича? — наконец спокойно спросила она. — Мне с ним работать еще.
— Я не хотела. Честное слово. Я не думала, что он обидится.
— Зачем нахамила Пепеляевой?
— А чего, я молчать должна, когда она издевается?
— Зачем набила морду Шайтанову? Съемки чуть не сорвала.
— Я не била. Просто уронила разок — пусть руки не тянет… А что, уже прибежал тебе жаловаться?
— С каких это пор мы на «ты» стали? — удивленно спросила Лариса. — Ты кто такая? — заорала вдруг она, ударив по столу так, что подпрыгнули бокалы. — Кто ты такая, я спрашиваю? Ты ноль! Ничто! Тьфу! — она смачно плюнула на пол. — Пустота! Дырка от бублика! День в Москве — я за тобой расхлебывать не успеваю! Ты что о себе думаешь, сопля провинциальная? Носишься со своей невинностью как с писаной торбой! Порядочная женщина — не та, которая не дает себя в койку завалить, а та, что не допускает ситуацию, чтобы мужик руки протянул! Не умеешь — не лезь! А влипла по своей тупости — раздвигай ноги, может, так до головы дойдет!..
На них оглядывались от соседних столиков. Славка сидела, угрюмо насупившись, не поднимая глаз.
— Звезда, твою мать! Рано зазвездила! Если нужен будет скандал — я организую, когда мне будет нужно! Надо будет в морду дать — я скажу когда, где и кому, и с каких каналов журналисты должны быть. А что ты там думаешь и способна ли вообще думать — мне по барабану, поняла?! Здесь я думаю и я решаю! Подпишем контракт — ты у меня дышать будешь по расписанию! В сортир будешь по моему приказу ходить! А не хочешь — езжай в свой Мухосранск и сиди, не высовывайся! Другую найду! Таких, как ты, самородков на любой дискотеке — ногой не провернешь! Поняла?
Славка чуть заметно кивнула.
— Не слышу!
— Поняла, — тихо сказала Славка.
— Громче!
— Поняла, Лариса Ивановна.
— Что поняла?
— Буду ходить в сортир по вашему приказу.
— Вот так, — спокойно сказала Лариса, переведя дыхание. — Все у нас получится. Должно получиться, ноздрей чую… Только одно условие — сегодня улетишь домой первым рейсом.
Славка вскинула на нее испуганные глаза.
— У меня времени сейчас нет, — сказала Лариса. — И так разрываюсь, ты же видишь… Я тебя вызвоню, когда надо будет. А пока нечего тебе тут торчать. Замотаешься по клубам, потом по койкам, потом на кайф подсядешь… Да не мотай ты головой! Насмотрелась!.. — устало махнула она рукой.
— Лариса Ивановна, можно завтра? — взмолилась Славка.
— Нет, — коротко ответила Лариса. — Я заказала билет до твоего Усть-Пердищенска. Возьмешь в кассе на свое имя.
Она достала кошелек и бросила на стол две стодолларовые бумажки.
— Спасибо, — тихо сказала Славка.
— Не за что. Потом вычту… Хоть раз мелькнешь в Москве — забудь, как меня зовут, поняла?. Рейс в девять тридцать из Домодедова… — Лариса посмотрела на часы. — Поехали ко мне, — сказала она. — Кофе попьем, почирикаем. Я тебя потом в аэропорт отвезу.
Славка опустила глаза.
— Я сама доберусь, Лариса Ивановна.
— Ну хочешь, в казино поедем?.. — предложила Лариса. — Денег проиграем, а? Будет что рассказать…
Славка отрицательно покачала головой.
— К Владу поедешь?
Славка кивнула, умоляюще глядя на нее. Лариса желчно усмехнулась:
— Ты у него пятьсот первой будешь.
— А он у меня — первым.
Лариса посидела еще, тоскливо глядя перед собой. Потом допила джин и встала.
— А и то правда, — сказала она. — Что с пьяной старой бабой время убивать!
— Ларисочка Ивановна… — вскочила Славка.
— Отстань, — досадливо сказала та. — Твоих соплей мне для счастья не хватает…
Лариса шагнула было к выходу. Торопливо обернулась, взяла Славку за руку, будто вспомнив, что не успела за весь день сказать что-то самое главное.
— Слушай… — начала она. И замолчала.
Славка ждала, напряженно глядя на нее, ожидая хотя бы улыбки, чтобы броситься к ней на шею.
— Ты подумай… — наконец сказала Лариса. — Захочешь — вернешься…