Попугай – птичка райская
Шрифт:
Станислав Андреевич перевел дух, вытащил из кармана удостоверение и, раскрыв, сунул его женщине прямо в лицо.
– Ой, так это… я же не знала… – растерялась женщина. – А зачем вы здесь?
– По работе! – строго произнес Станислав Андреевич. – Не подскажете, в какой квартире проживает оперная певица Раевская? Если знаете, конечно, – добавил он.
Женщина поправила платок на голове и затараторила:
– Да кто же ее не знает! Замучила своим пением, хоть вешайся! Весь дом от нее стонет…
– А в последнее время тоже поет? – спросил Молотов.
– Тоже. А что ей будет-то? Хотя нет… –
– И в чем же это проявлялось?
– Так тихая такая, не сказать понурая. Не похожая на себя обычную. Со мной категорически отказывается встречаться.
– А что, раньше вы часто встречались? – с большим сомнением в голосе спросил Станислав Андреевич.
– Так а как же? Я же соседка ее снизу. Приходилось общаться. Захаживала она ко мне на чаек… – Женщина открыла дверь. – Идемте, я вас аккурат до двери Анжелики доведу. – Но тут же остановилась и, повернувшись к майору, округлила глаза. – Я вам больше скажу…
Станислав Андреевич решил уже ничему не удивляться, а женщина продолжала:
– У меня есть ключи от ее квартиры. Анжелику в больницу забрали, а у нее в квартире очень много цветов. Так как она ни с кем больше особо не общается, то всегда просит поливать цветы меня! – пояснила женщина. – Любит она цветы.
– Странно, – почесал затылок Молотов.
– А что тут странного? Многие женщины любят цветы, – возразила ему соседка.
– Я не об этом. Почему Анжелика не зашла к вам за ключами?
– Ну этого я не знаю! А ее что, уже выписали? Я не знала. А вы откуда знаете? Лифт не работает! Безобразие! За что мы деньги платим? Непонятно…
Они стали подниматься по лестнице.
– А я был в больнице, – пояснил Станислав Андреевич.
– Так, может, Анжелика и приходила ко мне, пока я в магазине была? – вздохнула женщина.
Некоторое время они поднимались молча. Молотов шел сзади и подстраивался под скорость спутницы. Когда до квартиры Анжелики оставался последний пролет, женщина внезапно поскользнулась, и если бы майор не успел ее подхватить, еще неизвестно, чем бы закончился для соседки Анжелики этот день.
– Вот спасибо, молодой человек! Черт-те что в подъезде творится! Чего же так скользко? Ой, посмотрите. Откуда эта вода? – растерялась женщина.
А вот Станислав Андреевич сообразил очень быстро.
– Бегите к себе и вызывайте «скорую» и полицию.
– О, господи! А это еще зачем?! – испугалась женщина.
– Делайте что говорю! От этого, может, зависит жизнь человека!
Женщина перекрестилась и, держась за перила, поспешила вниз, в свою квартиру.
Станислав Андреевич, осторожно ступая, подошел к квартире Анжелики. Именно из-под ее двери на лестничную клетку текла вода. Молотов для приличия позвонил один раз, подождал считаные секунды, а потом просто вытащил пистолет и снес замок напрочь. Дверь распахнулась.
Картина, представшая взору Станислава Андреевича, напомнила ему наводнение на Мальдивах, репортаж о котором он недавно видел в теленовостях. Не замечая, что черпает воду ботинками, Молотов прямиком побежал в ванную, на ходу отмечая, что прихожая и одна из комнат уже основательно подмочены.
За свою долгую жизнь на страже порядка он видел
– Алло? Жора, ты мне нужен. Срочно! С реанимационной бригадой! Как всегда инкогнито! Нет. Да, жива, но пульс слабый. Нет, вены не перерезаны. Думаю, снотворное. Жду! – Молотов продиктовал адрес и отключил связь. – Что же ты делаешь? – перевел он взгляд на Анжелику.
Она лежала без внешних признаков жизни. Белая как мел, носик заострился, от ресниц пролегла темная тень. Выражение лица отрешенное, словно она и сама не поняла, что сделала и зачем.
– Дурочка… – вслух сказал Станислав Андреевич, снова проверил пульс и, боясь упустить эту последнюю ниточку, связывающую Анжелику с внешним миром, уже не отпускал руку певицы.
«Мир жесток, детка, но подожди еще, не уходи…» – подумал он и напрягся, потому что тело Анжелики как-то дернулось и с губ сорвался стон, словно из легких вышел последний воздух. В тот же момент «ниточка»-вена дернулась тоже в последний раз.
– Эй! Нет! – встрепенулся Станислав Андреевич и принялся делать певице массаж сердца и дыхание рот в рот. В голове постоянно крутилось: «Только не это! Только не это! Держись! Ну же! Еще немного! Я уже слышу сирены подъезжающей «скорой помощи». Еще немного! Анжелика, что же ты наделала!»
Молотов, не переставая, делал ей массаж сердца, пока не ворвались медицинские работники и не остановили его.
– Все! Пульс есть! Не надо больше! Дальше мы сами! Вы спасли ее!
Анжелику увезли в частную клинику, которой заведовал приятель Молотова Георгий Игоревич Шашков.
Когда-то он работал в системе МВД штатным психологом, но, устав от ненормированного рабочего дня и невысокой зарплаты, открыл частный кабинет, а потом и частную психоневрологическую клинику на пару с одним бизнесменом, жену которого Георгий Игоревич вылечил от тяжелейшей формы булимии. Вытащил, можно сказать, с того света. Чтобы получить разрешение, собрать всю медицинскую документацию, тем более в области психотерапии, где государство было особо щепетильно, Шашков и его напарник потратили бы полжизни, и то неизвестно, чем бы все закончилось. Опять-таки помогли связи Георгия Игоревича в Министерстве здравоохранения. Кому-то он и там помог. Специалистом Георгий Игоревич был высококлассным, многих людей вытянул из депрессий, панических атак, разных тревожно-суицидальных состояний.
Многие психотерапевтические диагнозы вполне поддавались терапии, но пациентов они все равно пугали, а еще больше пугали их работодателей. И таких больных под любым предлогом увольняли с занимаемых должностей. Кому нужен «ненормальный» сотрудник? Поэтому многие пациенты боялись обращаться за психотерапевтической помощью в государственные учреждения, боялись слухов, ярлыков… Частная же больница такого профиля предлагала лечение анонимное, но за приличные деньги. Это никого не останавливало, поток пациентов в клинику шел большой.