Популярная психологическая энциклопедия
Шрифт:
По мнению Роджерса, такое рассогласование приводит к серьезному разладу человека с самим собой и требует психотерапевтического вмешательства. Зрелая здоровая личность – это прежде всего человек конгруэнтный. Он способен отдать себе отчет в том, что происходит в его душе, и вести себя в соответствии с этими переживаниями. Понятно, что конгруэнтность таким образом выступает неотъемлемым профессиональным качеством каждого, чья деятельность связана с общением с другими людьми, – прежде всего самих психологов, а также не в последнюю очередь педагогов (это Роджерс подчеркивает особо). «Если учитель конгруэнтен, это, вероятно, способствует приобретению знаний. Конгруэнтность предполагает, что учитель должен быть именно таким, какой он есть на самом деле; к тому же он должен осознавать свое отношение к другим людям. Это также значит, что он принимает свои настоящие чувства. Таким образом, он становится откровенным в отношениях
Очень соблазнительная получается картина. Я – живой человек, а значит, имею право быть злым и холодным, игнорировать то, что меня не волнует, открыто проявлять неприязнь к тем, кто мне не нравится, и т. п.
Тут, правда, возникает парадокс. Испокон веку воспитанным, социализированным, цивилизованным человеком принято считать того, кто, умея адекватно выражать свои чувства, в то же время умеет их при необходимости скрывать, более того – иной раз произвольно демонстрировать иные, даже противоположные, в соответствии с принятыми общественным соглашением нормами. С точки зрения здравого смысла ценным является умение говорить, что думаешь, но при этом хорошо бы еще и думать, что говоришь.
КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ
В последние годы в нашей стране вышло десятка полтора книг, посвященных психологическому консультированию, в том числе и несколько соответствующих учебников. Почти во всех приводится определение консультирования (как правило, не очень внятное), а также краткая история становления этой отрасли. Консультирование определяется как одна из прикладных отраслей психологии, которая начала интенсивно развиваться примерно с середины 50-х гг. ХХ в. Студенты-психологи, готовясь к соответствующему экзамену (а основы консультирования сегодня преподаются в десятках вузов), заучивают эти тезисы, по привычке доверяя печатному слову. Те немногие, кто в становлении своего профессионального мировоззрения не ограничивается учебником, кто знает больше фактов и смотрит на них шире, невольно приходят в замешательство. Потому что на самом деле под психологическим консультированием понимаются самые разные вещи и популяризируемая учебниками трактовка относится лишь к одной частной сфере, которая к тому же если и связана с психологической наукой, то весьма косвенно.
В действительности первая психологическая консультация была основана не в середине ХХ в., а в самом его начале, то есть на полвека раньше, чем указано в учебниках. Ее организовал в Бостоне Ф.Парсон, который видел свою задачу в том, чтобы помогать всем желающим в профессиональной ориентации с помощью психологических методов. Он считал, что человек, выбравший работу в соответствии со своими реальными способностями и склонностями, обретает шанс жить «полезной и счастливой жизнью». Нередко сам человек затрудняется сделать правильный выбор, потому что в чем-то просто плохо разбирается (не представляет содержание каких-то профессий), не отдает себе отчета в своих истинных склонностях, преувеличивает или недооценивает свои индивидуально-психологические особенности, подвержен эмоциональным предубеждениям и неадекватным притязаниям и т. п. Консультация специалиста, проводимая с использованием соответствующих диагностических процедур, помогает сформировать адекватные установки в сфере профессионального самоопределения и в конечном итоге действительно способствует тому, что человек получает возможность жить полнокровно и счастливо.
В данном случае можно вести речь не столько о прикладной отрасли науки, сколько о практическом применении психологических закономерностей и методов. Невольно вспоминаются слова Луи Пастера: «Прикладных наук никогда не было, нет и не будет, потому что есть наука и есть ее приложения».
В качестве такого приложения и оформилось психологическое консультирование, каким оно представлялось на протяжении более полувека. Занимались им не мастера разговорного жанра, а специалисты-психологи, которые справедливо полагали, что настоящий специалист при возникновении какой-либо прикладной, практической проблемы в состоянии в пределах своей компетенции дать соответствующую консультацию тому, кто в ней нуждается. Еще в первой половине ХХ в. такого рода консультированием занимались многие ученые, которые при этом считали себя не консультантами, а в первую очередь психологами. Круг проблем, которые требовали психологических рекомендаций, оказался удивительно широк и отнюдь не ограничивался рамками профессионального самоопределения. Одной из важнейших сфер психологического консультирования стала школьная практика. Понятно, что и проблемы были весьма конкретного свойства – повышение производительности труда в промышленности и успеваемости в образовании, оптимизация работы идеологических, информационных, коммерческих структур, устранение затруднений во взаимоотношениях и т. д. Правда, столь модная ныне проблема «томления духа» в этот круг не входила, и психологическое консультирование еще не претендовало на роль светской церкви для «нищих духом». Психологи-консультанты, избегая роли духовников, предпочитали работать по своей специальности – психологии. В США в середине 30-х гг. они объединились в соответствующую ассоциацию. 7 марта 1937 г. увидел свет первый номер печатного органа этой ассоциации – «Журнал консультативной психологии». Передовая статья была написана Дж. М. Кэттелом, признанным специалистом во многих психологических «жанрах», кроме, пожалуй, разговорного, что весьма показательно.
В наши дни консультирование понимается совсем иначе – скорее как одна из форм психотерапии, из-за чего разграничение этих отраслей очень затруднительно и никем внятно не сформулировано. Занимаются им очень разные люди, многие из которых от психологии далеки. Эта душеспасительная сфера, действительно, начала бурно развиваться с середины 50-х гг. и завоевала на Западе огромную популярность. Это и понятно: культ индивидуализма, пресловутой самодостаточности привел к тому, что человеку стало просто не с кем по душам поговорить. Для этих целей и предложили свои услуги специалисты. Неудивительно, что в наших краях эта мода имеет локальный характер, не охватывает широких масс, и вряд ли когда-либо профессия психолога-консультанта будет востребована как на Западе. Зачем нам платный собеседник, когда у любого из нас найдется достаточно бесплатных? Ну, или почти у любого. Для тех несчастных, кому в самом деле не с кем поговорить «за жизнь», специалистов в последние годы подготовлен легион.
КОНФАБУЛЯЦИЯ (от лат. confabulatio – беседа, разговор) – ложные воспоминания о вымышленных или реальных (но не имевших места в указанное время) событиях, фактах. Синоним – галлюцинации воспоминания. Иными словами, конфабуляция представляет собой нарушение памяти, при котором пробелы в памяти заполняются выдумками. Склонный к конфабуляции человек, находясь в ясном сознании, сообщает о событиях, в действительности не имевших места в период, о котором идет речь. Подобные фальсификации иногда объясняются действием защитных механизмов (см. Защита психологическая) либо внушением.
Конфабуляция как особый вид психопатологического синдрома (конфабулеза) наблюдается при различных психических заболеваниях. Больные образно и с многочисленными подробностями рассказывают о фантастических и невероятных приключениях в прошлом, о совершении ими героических поступков, сделанных великих открытиях и т. п. Как правило, после выхода из состояния конфабулеза больные помнят свои высказывания и нередко оценивают их критически. Проявления конфабуляции длительны при шизофрении и наиболее стойки при старческом слабоумии.
КОНФЛИКТ
Любой из нас, наверное, согласится, что конфликт – внутрисемейный, производственный или межгосударственный – это всегда неприятность, которой желательно избегать. Чтобы жить спокойно и счастливо, саму возможность возникновения конфликта надо подавлять в зародыше. Хорошо, если б конфликтов не было вовсе. Однако психологические наблюдения показывают, что это вопрос спорный. По крайней мере, решается он не столь однозначно.
Оказалось, что не так опасно иной раз излить раздражение и гнев, как сдерживать и копить хроническое недовольство, чреватое либо разочарованием и депрессией, либо «неожиданным» взрывом. Случается, что оставляют безупречно положительных мужей и жен, пресытившись однообразием бесконфликтных будней. И наоборот – пары подчас неосознанно стремятся к конфликту, периодические обострения нужны им для сохранения гармонии.
Психологический парадокс состоит в том, что для полноты жизненных ощущений нам необходимы не только позитивные переживания, но и негативные. Экспериментально обнаружено стремление многих людей к немотивированному риску – само по себе переживание опасности и азарта для человека часто ценнее, чем выигрыш. Порой мы недоумеваем, заметив, как при наличии свободного выбора люди не стремятся уклониться от противоречия, а идут навстречу ему, охотнее воспринимают эмоционально негативную, нежели эмоционально позитивную информацию. На этом принципе строится и работа прессы: известия о скандалах, преступлениях, ужасах грядущего апокалипсиса притягивают сильнее (и оплачиваются выше), чем данные об успехах.