Попутчик
Шрифт:
Белик, прикрыв глаза, с необъяснимым удовольствием позволил вовлечь себя в этот плавный танец, в котором прежде всегда было только двое: темный эльф и неумолимо следующая за его мечами смерть. И вот теперь Белик стал третьим в этой необычной паре… нежданно, негаданно, вопреки всем и вся. Еще не до конца понимая, какой бесценный подарок сделал ему Таррэн, он с неподдельным восторгом получал новые знания и умения, которых порой так не хватало. Слушал чужую душу, пораженно рассматривал самые лучшие воспоминания, с готовностью предоставленные ему необычным напарником. Заодно незаметно вбирал в себя удивительную пластику чужого тела, его скрытую мощь, поразительную ловкость, силу и несомненную красоту. Он дышал с ним в одном
Белик не сразу заметил, что они уже давно действуют в едином ритме. Что чужие движения слишком стремительно заняли его мысли и проникли в тело как родные. Не сразу осознал, что единение произошло потрясающе легко и быстро, будто и не было наложенных на него чар. Будто не защищали его мощные заклятия, не горели на теле огненными знаками причудливые руны. И будто какая-то неведомая сила заставила его неподатливый щит пропустить этого эльфа как равного.
— У тебя неплохо получается, — похвалил Таррэн, неожиданно остановившись напротив пораженного своим открытием юного Стража. — Мы на удивление быстро объединились. Я боялся, что будет сложнее, но эти узы, как ни странно, очень легко держать. Так легко мне было только с братом… Ты как?
— Нормально, — все еще оторопело отозвался Белик, невидящим взглядом шаря по обнаженной груди эльфа.
А хорош, гад! Плечи прямые, гордые. Спина ровная, осанка — аж зависть берет. Грудь широкая, с рельефами мышц и тонким белесым шрамом под самым сердцем. В сильных руках тихонько подрагивают родовые клинки, готовые в любой момент рассечь воздух и снова запеть. Кожа чистая, гладкая. Ни грамма лишнего жира под ней. Ни морщинки. Ни складочки. Подтянут, собран и силен, как дикий зверь. Очень опасен, невероятно скор, так же ловок и проницателен. Пышная черная грива свободно развевается на ветру, насмешливые зеленые глаза смотрят снисходительно и с явной симпатией… а ведь красив, демон! Действительно красив!
Мальчишка тряхнул головой и отогнал ненужные мысли, пока темный не почувствовал лишнего. Но тот снова вернул клинки в боевое положение и на удивление мирно спросил:
— Траш не потерялась?
— Нет вроде. Я неплохо ее чувствую. Дрыхнет, счастливая, без задних ног.
— Хм, — неожиданно удивился и эльф. — Кажется, кое-что даже я улавливаю.
— Ты?!
— Да, — озадаченно признался Таррэн, старательно прислушиваясь к необычным ощущениям. — Я почти слышу, как она мурлычет. А еще — очень хочет сказать, что любит тебя… поразительно! Наверное, это через узы передается?
— А разве такое бывает? — с нескрываемым подозрением воззрился пацан.
— Честно говоря, я сам не до конца понял, как это произошло. Может, оттого, что на тебе сразу две пары уз повисли? И в обоих ты ведущий? Ладно, потом разберемся, если будет время. Сейчас давай-ка попробуем соразмерить наши шаги, чтобы не оплошать на тропе, а потом — дыхание и сердцебиение. Это немного посложнее, чем с мечами, но нам с тобой может понадобиться.
— Не нужно, — вдруг покачал головой Белик.
— Что?
— Не нужно, — повторил пацан. — Я и так дышу, если требуется… через раз.
Эльф непонимающе обернулся. Как он сказал? Дышит так же редко, как перворожденный? И сердце бьется так же ровно?! Значит, не показалось тогда, что малыш вымеряет ритм бега по биению своего сердца! Получается, он и в этом уникален?
— Вот почему Арва ошиблась… — неожиданно сообразил темный, наконец-то выяснив причину той странной спячки, когда юной Гончей от души досталось яда на кончике чужого ножа.
— Когда мне плохо, у меня все ритмы замедляются, как у вас, — неохотно сообщил Белик. — Сердце почти не бьется, а дышать могу вообще один-два раза в минуту, тихонько, совсем незаметно. Она и подумала, что я помер, да Дядько, слава богу, был в курсе. Вовремя перенес подальше, чтобы вы в обморок не упали, когда я «воскресну», и оставил выздоравливать.
— Но это ведь не врожденное?
— Нет.
— Это… связано с ним?
— Да и нет. Не спрашивай больше… пожалуйста.
— Хорошо, не буду, — покладисто кивнул Таррэн, уже догадываясь, в чем причина. — Можно я тогда про оборотня уточню? Это ведь твоя работа?
— Моя, — со вздохом признался Белик. — Мы его еще на подходе почуяли, но явных следов не нашли: эти твари могут прятаться очень хорошо, если хотят. Умные, гады, а он ведь не раз домой возвращался, даже накануне… только вы все время поблизости крутились, и мне пришлось долго ждать, чтобы удрать незамеченным. Потом еще девок в комнату набилось, словно селедок в бочке… Как тут сбежишь? Пришлось отговариваться больным животом, со всех ног драпать во двор и сигать через забор, как паршивому коту. Но мне повезло: вы ничего не заподозрили. Даже тогда, когда я «гостинцы» деревенским привез.
— Ты про мясо?
— Ага. Карраш жутко расстроился, что мы все отдали, поэтому пришлось пообещать ему танец, иначе он бурчал бы до самого Драконьего хребта. Ревнивый, зараза… Еще хуже, чем Траш временами! Но это еще полбеды — он, как ни парадоксально, ужасно ранимый! Стоит только задеть — и будет дуться полдня. Только музыкой и спасаюсь.
— С флейтой у тебя красиво получается, — неслышно обронил Таррэн, внутренне подобравшись в ожидании гневной вспышки. Но Белик лишь изумленно обернулся и во все глаза уставился на наглого эльфа, будто не мог поверить своим ушам.
— Ты что, и туда свой нос сунул?!
Таррэн неловко пожал плечами: подглядывать, конечно, нехорошо, но его распирало тогда от любопытства. Ну да, не сдержался, с кем не бывает.
— Во ты даешь! — оторопел пацан. — А я ведь не заметил! Даже не заподозрил! Ну, проныра остроухий! Где ж ты прятался? На елке? Под кустами?
Таррэн неловко кашлянул.
— Нет, под кустами рыжий сидел. Он тогда хотел кое-кому зад надрать за одну скверную шутку, но когда услышал твою игру, просто сел там, где стоял. Да, признаться, и я тоже. Карраш меня заинтересовал, вот я за ним и пошел, а когда нашел вас вместе… Честное слово, у тебя очень хорошо получается! Я даже на какое-то время подумал, что ты, прости, полукровка.
— Ничего подобного, — удивительно спокойно отреагировал пацан. — По рождению я человек.
— Да я уже понял. Только все не мог связать темных, тебя и Малую сторожу, пока на Литура не наткнулся. Вы действительно вместе росли?
— Вообще-то мама была из Борревы, а отец сызмальства жил в стороже, как и у Литура. Потом они встретились, мама переехала к нему, родила нас с Литой…
— Я не настаиваю, — мягко прервал Таррэн. — Не хочешь, можешь не говорить.
— Да нет. Сейчас, наверное, уже можно, — странно покосился Белик. — Все равно ты потом выудишь: не у меня, так у Дядько, не у него, так у Литура. Подстроишь так, что он вроде случайно проговорится… Чего глаза отводишь? Наверняка ведь уже придумал, как это провернуть? Забудь, я больше не злюсь. Да и времени много прошло, и теперь я могу вспоминать это без дрожи. Но прошлое не вернешь и не изменишь. А тот эльф получил по заслугам. Странно только, что ты на меня не злишься… гм, ладно, проехали. Знаешь, а Литур действительно таскался за нами с сестренкой как хвост. Хвостище — мы так его между собой называли, потому что это порой было просто ужасно. Ни за что не отвяжешься! Нас из-за него даже прозвали неразлучными, а Лита… мне кажется, она ему уже тогда нравилась.