Попутного ветра!

Дильдина Светлана

Кусты рядом зашевелились, на Адаманта уставилась вереница блестящих черно-желтых глаз. Зверьки выходили на дорогу, садились друг подле друга, загородив ему путь.

— Уходите.

Не обратив на приказ внимания, они сидели, по-прежнему

неотрывно следя за мужчиной в длинном стального цвета плаще, будто гипнотизируя.

— Уходите, — вновь повторил Адамант, и на сей раз не только плащ отливал сталью, но и голос. По одному, нехотя, зверьки поднимались и шмыгали в кусты по обочинам дороги, сразу исчезая из виду. После их ухода на трассе стало совсем пусто, даже ветер потерял запахи — и теперь в нем не ощущалось ни холода, ни сырости. Затем прекратился и ветер.

Мужчина прошел несколько шагов, опустил свою ношу на границу между грунтовкой и гладким бетоном трассы. Одна рука лежащего оказалась протянутой в сторону, и блеклые стебли поднимались меж пальцев, будто прорастая сквозь ладонь.

Адамант вновь застыл, глядя вперед. На сей раз он не выглядел безучастным, в его фигуре было напряжение ожидания, когда сам себе боишься признаться, что ждешь, ибо это почти нелепо.

Никого не было — ни одной букашки. Даже трава казалась ненастоящей. И казалось, в тумане звучат голоса — отдельно от тел. Его собственный, и юношески звонкий, в который вплелась возмущенно-упрямая нотка.

"-

Мы не всесильны. Но если очень верить… чудо может случиться. Может, и это один из законов мира — не знаю. Скорее всего.

— Верить?

— Верить, хотеть… и заслужить чудо.

— Заслужить? Глупо звучит. Перед кем отчитываться?

— Перед самим собой".

Тело неподвижное, наполовину на бетоне, наполовину на грунтовке. Ветровка, наверное, промокла уже, хоть дождь и кончился: лужи все равно повсюду. А на грунтовке еще и грязь… Хотя если на нее целиком ступить — сухо, это Адамант знал превосходно.

Мики пошевелился.

Шорох пробежал по траве, будто невидимые гибкие существа встрепенулись и разбежались по своим делам. Юноша приоткрыл губы, на лице отобразилось удивление, будто он понимал, что нужно вдохнуть, только забыл, как это делается.

Адамант присел рядом, не боясь испачкать идеально чистый плащ, четким движением снял жучка-семиточечницу с ворота ветровки Микеле. Глянул в глаза, еще мутные и немного удивленные, как у детей после сна.

— Здравствуй, ангел дороги.