Попытка говорить 3. Нити понимания
Шрифт:
Ну а если он не останется в Черноречье, интенсивная предварительная подготовка ему и вовсе ни к чему. Потенциально бессмертным принадлежит всё время этой вселенной.
Когда храсту расправилась с завтраком, она перешла к делу сразу же:
– Развей моё недоумение, Рин Бродяга… или тебя нынче зовут иначе?
– Нет, имя и прозвище у меня прежние. Их, как и внешность, я менять не стал.
Мастер найма прищурилась.
– Не стал – но мог бы?
Вместо ответа я отодвинул свой стул от стола, чтобы хватило места, и принял облик храсту мужского пола. Сейвел на секунду застыл: ему ещё не доводилось видеть, как я проделываю нечто подобное. Да и сам новый облик впечатлял: гора мускулов, перекатывающихся под короткой пятнистой шерстью, даже сидя смотрящая на большинство людей сверху вниз, никогда не оставит равнодушным потомка всеядных приматов.
Но впечатления мастера найма оказались сильнее, потому что я позволил просочиться сквозь свои щиты запаху, адекватному новому обличью…
– Рин, – ласково окликнула меня Схетта, от которой последний нюанс и реакция храсту не ускользнули, – кончай выпендриваться.
– Уже, – сообщил я, возвращаясь в человеческий облик. – Изначальная форма всё же привычнее и потому удобнее…
– Учитель, это было истинным превращением?
– Именно, Сейвел. Если разуметь под истинным превращением полное изменение материального тела.
– И сколько форм тебе доступно?
– Неопределённо много.
– То есть бесконечно много?
– Бесконечно? Это вряд ли…
– Рин Бродяга, – вклинилась храсту, отошедшая от шока и снова превратившаяся в мастера найма: хладнокровного, умного, практичного профессионала. – Объясните мне, если мой вопрос не покажется слишком дерзким: кем вы стали и зачем вернулись в Эббалк?
– Ну зачем так официально? Когда мы познакомились, нам было удобно обращаться друг к другу на ты. Пусть так оно и остаётся впредь… я не люблю средства языка, создающие лишнюю дистанцию между разумными. Мы и так очень разные – зачем усугублять?
– Хорошо. Как пожела… ешь. Но я бы хотела узнать ответ на свой вопрос.
– Любопытство удовлетворить нетрудно. Я – высший посвящённый Предвечной Ночи. Моя жена, Схетта, – высшая посвящённая Хоровода Грёз. Ну а Сейвел – мой ученик… пока.
– Временное ученичество? – храсту слегка склонила набок голову.
– Скорее, не временное, а условное. Мы вернулись в Черноречье, так как это – один из шагов, нужных моему ученику для осознания своего места в мире.
– А это… осознание – не потребует ли истребления десятка-другого тысяч разумных?
Я почёл за лучшее не болтать лишнего. Предвидение, пусть даже ограниченное – слишком ценный козырь, о котором я даже Манару с Ладой не сообщил, не то что Сейвелу. Да чего там, я и перед Сьолвэн распушать хвост не стал!
– Вопрос не по адресу. Для меня-то, как нетрудно догадаться, драка за возможность управлять Черноречьем немногим привлекательнее, чем драка за вакантное место предводителя несовершеннолетней шпаны в каком-нибудь селе. Не тот масштаб и профиль не тот.
Как и следовало ожидать, мастер найма не расслабилась, а совсем наоборот.
– Значит, в опасности не Черноречье. В опасности весь домен?
– Я что, произвожу впечатление буйного психопата?
– Ты – нет. А вот твоя жена… что она вообще такое?
– Повежливее, – прищурилась Схетта.
– Я не могу быть сдержанной с существом, которое сводит меня с ума одними только запахами! Ты… ты пахнешь десятками тысяч вещей, которые я знаю, но это лишь капля в море миллионов неизвестных запахов! И они меняются – всё время, непрерывно!
– Довольна? – поинтересовался я, обернувшись к смутившейся Схетте. – А ведь я просил кое-кого поставить воздушный барьер.
– Прошу прощения. Я не подумала, что эффект будет так силён.
– Да, прости её, анхарру эсрихт. Пожалуйста.
– Рин!
– Сглаживать острые углы – моя работа.
Храсту оскалилась, втягивая воздух расширившимися ноздрями.
– Вот теперь я верю, что вы – пара! А ты, высшая, будь с этим магом поосторожнее. Если не хочешь после очередной размолвки ощущать себя дурой.
Дерзость, переходящая в наглость. Но мне возвращение к привычному формату общения, пусть и несколько натянутому, показалось куда приятнее попыток выканья.
А вот Схетте – скорее, наоборот.
– Это очень даже приятно, – мурлыкнула она, – отыскать того, рядом с кем можно побыть полной дурой… без единой мысли в голове.
– Вот только клыками мне тут не меряйтесь, – велел я. – И так ясно, чьи длиннее.
Храсту оскалилась шире. Но промолчала.
– Рин, – напружинилась Схетта. – Ты чувствуешь?
– А то как же. Наши заклятые друзья наконец собрались с духом. Прошу прощения, но нам лучше будет вас покинуть… и предупредите Ночных Шипов, если успеете, чтобы не трогали Мрак в ближайшее время.
– Лугэз? – выдохнул Сейвел.
– Она. Всё, счастливо оставаться.
Засим я взял Схетту за руку, и мы дружно провалились на четвёртую грань Мрака. До столкновения оставалось не более пары минут…
Масса времени. Особенно для умеющего это время растягивать и сжимать.
– И что теперь?
Вместо ответа Сейвел сосредоточился, стараясь срочно "зацепиться" за открытую волну клана Ночных Шипов. Хотя с ментальными дисциплинами у него дела обстояли не блестяще, выход на открытую волну проблемы не составил. На то она и открытая.
"Срочное сообщение для адептов, находящихся в Эббалке и окрестностях! В ближайшее время оставьте попытки прямого обращения к силам Мрака. Повторяю: по мере возможности сверните прямые обращения к Мраку! А кто не внял – пусть пеняет на себя. Если выживет".
Не дожидаясь ответа, Сейвел сошёл со "сцепки". И хмыкнул мысленно. Надо же, до чего он докатился… добровольная помощь Ночным Шипам, этим отродьям Мрака? А помощь-то ведь не вынужденная, себя не обманешь. Рин, конечно, учитель, но указания учителей можно выполнять ох как по-разному. Да и лазейка имелась: "если успеешь", мол… а на кары Рин отнюдь не строг. Добуквенного выполнения своих советов он никогда не требовал.