Пора, мой друг, пора
Шрифт:
Ей становилось неприятно, страшно, но она гнала от себя страх.
– Ты еще мальчик, Олег.
– Нет!
– Ты просто красивый мальчик.
– Нет, нет, ты ошибаешься!
…Все они вылезли на мостки и заплясали на них, радостные от молодости, от легкости и силы. Брызги слетали с них, и Кянукук стал мокрым. Он тоже плясал.
Миша включил приемник, нашел какую-то музыку и сообщил, что это «босса-нова». Миша всегда был в курсе всех новинок. Он показал, как танцуют «босса-нову», и все сразу
Две парочки отплясывали на мостках, Миша хлопал в ладоши.
Потом они пошли обедать. Решено было веселиться остаток дня, весь вечер и всю ночь до утра, прямо до Таниного самолета.
За обедом на открытой террасе кафе они взяли коньяку, захмелели, ели много и вкусно, шумно разговаривали.
Солнце краешком уже задело воду. От горизонта прямо в кафе катились красные волны. За стеклом был виден саксофонист в темных очках. Он задумчиво выводил какую-то неслышную здесь мелодию.
Они сидели за столом, поднимали рюмки, подмигивали друг другу.
– На Гавайских островах любимый спорт – плаванье по волнам на доске. Безумно сложная штука, – говорил Олег.
– Я, помню, был на соревнованиях во Львове. Так вот, выдали нам талоны на питание, а мы с Гошей Масловым… – рассказывал Эдуард.
– Таня, у тебя в Москве много подруг? – спросил Миша.
– Наш режиссер тиран, невозможный тип, – жаловалась Таня.
– Конечно, доска не простая, специальной выработки, стоит тысячу долларов.
– А Кольчугин – это просто террорист.
– А Гошка Маслов – страшный заводила.
– У меня есть идея в зимние каникулы снять хату под Ленинградом.
– Главное, не упасть и стараться держаться на гребне волны.
– Так мне все надоело, а еще павильоны, озвучивание, ужас!
– У них там плешка возле памятника Мицкевичу.
– К Новому году, думаю, у нас будет мотор.
– Важно не потерять доску. Это позор для спортсмена.
– Вчера опять звонили из Ленинграда.
– А они, понимаешь, любительницы кофе с коньяком.
– Вы видели новую модель «Москвича»?
– Эта традиция идет еще от древних гавайцев.
– Крутят тебя, как куклу, перед камерой.
– Ну, ясное дело, он ей делает «ерша».
– Отличная отделка. Корпус типа «фургон».
– Как вы думаете, смог бы я проплыть на доске? – спросил Олег.
– Гаврилова получает по высшей ставке, а я что, рыжая, что ли? – сказала Таня.
– И вдруг вваливаются те пижоны, которых и не звали, – сказал Эдуард.
– Один малый в Москве достал «Альфа-Ромео», – сказал Миша.
– Тише! – крикнул Олег и ударил ладонью по столу.
– Я спрашиваю: смог бы я проплыть, стоя на такой доске, или нет?
– Что ты такое говоришь? – удивилась Таня.
Олег закусил губу и зло посмотрел
– Конечно, смог бы, Олежка. Каждому ясно, что смог бы, – сказал ему Кянукук.
– Действительно, это несправедливо, – сказал он Тане.
– Скажи, пожалуйста, «Альфа-Ромео», – сказал он Мише.
– Ну и что дальше было? – спросил он у Эдуарда.
– Ага, тут Гошка Маслов преподносит одному по кумполу, – обрадовался Эдуард.
– Кретин, – процедил сквозь зубы Олег.
– Что-о? – Эдуард отшвырнул вилку и уставился на Олега. – Что ты сказал?
– Я сказал, что ты кретин, – мирно улыбнулся Олег.
– Ах так! – Эдуард встал и подошел к Олегу. – Хорош дружок, нечего сказать. Ты думаешь, если я на твои деньги сейчас киряю, то ты можешь… А ты-то знаешь, кто ты такой? Знаешь, нет?
Хочешь, скажу?
Кянукук похолодел и вцепился пальцами в стол. Он знал, что сейчас Эдуард скажет как раз то, после чего Олег двинет Эдуарду. Он уже видел, как летит в сторону Эдуард и сразу вскакивает, ощерясь, и видел боксерскую стойку Олега. Таня была бледна. Миша выжидательно улыбался. Эдуард нагнулся к уху Олега, чтобы сказать ему, кто он такой. Кянукук вскочил и закричал:
– Ребята, одну минуточку! Я предлагаю тост за полковника Кянукука, за его счастливое плаванье. Ведь я, друзья, скоро ухожу в Атлантику. Жду, когда придет плавбаза «Петропавловск».
Уже оформляюсь, вот как.
– Капитаном оформляешься, Кяну? – спросил Миша.
– Помполитом, – буркнул Эдуард.
– Первая удачная острота за сезон, – сказал Олег.
– Ты-то уж больно остер, – огрызнулся Эдуард.
– А как же Лилиан, Витя? – вставила находчивая Таня.
– Бедная моя Лилиан, – театрально вздохнул Кянукук.
– Как поется в песне: «Ты стояла в белом платье и платком махала».
Все засмеялись, начались общие упражнения на тему «Лилиан», общее веселье, посыпались шуточки, и конфликт был забыт.
После обеда отправились в город. Эдуард оседлал свой мотоцикл, Миша прыгнул в коляску. Олег сел за руль «Волги», Таня рядом с ним, Кянукук развалился на заднем сиденье один.
Помчались. Началась гонка. Эдуард сразу ушел вперед, Миша оборачивался, корчил зверскую рожу, «строчил из автомата».
Олег нагонял. Таня обняла его за шею.
– Подожди, девочка. Принципиальная гонка, – сквозь зубы процедил Олег.
Не задумываясь, он сделал левый обгон автобуса и сравнялся с мотоциклом. Кянукук «метнул гранату». Олег вырвался вперед метров на сто. Оглянулся и оскалился. Сзади с проселочной дороги на шоссе выворачивал мотоцикл автоинспектора, преграждая путь Эдуарду.
– Ты мальчишка! – воскликнула Таня.
– Нет, – коротко бросил Олег.
– А я хочу, чтобы ты был мальчишкой, – закапризничала она.