Пора платить по счетам, Лютик
Шрифт:
Она одета в жёлтую рубашку, отчего её лицо светится как солнце, что совершено логично, ведь я чувствую, что солнце покинуло свое место в центре вселенной, чтобы эта красавица заняла его место. Сейчас она центр моей вселенной.
Мои руки трясутся. Трясутся! Мои руки никогда не трясутся. Я убираю их под стол, чтобы никто не увидел это.
Я полностью застываю в своем кресле, словно облака разверзлись и с них в мой кабинет сошел настоящий ангел. Я, замерев, смотрю на неё, мои ладони потеют. Всё, что я знал о жизни, любви и необходимости,
— Пришла получить ещё? — смеясь, говорит Брок.
Меня сжигает ярость. Он насмехается над ней. Он труп.
Но я не могу сдвинуться с места. Мой мир словно перевернулся сверху вниз. Я едва могу дышать в её присутствии. Она не сказала ни слова, но я уже знаю, что она должна быть моей.
Наши души были созданы друг для друга, и я чувствую, что внутри меня растет черная потребность овладеть ею полностью.
— Мистер Коннолли, — говорит она, глядя на меня своими разрушительными голубыми глазами. И когда я слышу её голос, через моё тело проходит волна горячей дрожи.
Гнев смешивается с желанием. Я злюсь, что этот прекрасный ангел существовал в мире, и никто не привёл её ко мне. Сколько времени я потратил впустую, пока этой девушки не было рядом со мной? Я съеживаюсь от мысли об этом.
Но сейчас она здесь. И никогда не уйдет.
— Мистер Коннолли, — повторяет она, но я просто сижу здесь, уставившись на неё. — Я бы хотела поговорить с вами о своём отце, Артуре Уолше.
Каждый волосок на моей руке встаёт по стойке смирно, когда я слышу её голос. Она такая смелая и отважная. Я знаю, какие слухи эта красавица, должно быть, слышала обо мне. У меня репутация безжалостного и жестокого человека. Все это правда. Тем не менее, она здесь, в моем кабинете, стоит передо мной и смотрит мне в глаза.
Девушка выглядит такой юной и невинной. Ей не больше восемнадцати, но она стоит здесь и пытается держать себя в руках, пока разговаривает с самым могущественным человеком в городе.
Я делаю глубокий вдох, и жду, что она будет делать дальше. Сейчас я не чувствую себя очень властным. Я чувствую, что она может разбить меня на маленькие кусочки, если выйдет в эту дверь. Она может раздавить моё сердце, просто посмотрев на меня с болью в глазах.
— Я думаю, он должен вам деньги, — продолжает она, когда я не говорю ни слова. Я не смог бы, даже если бы попытался.
В своей голове я уже представляю, какой мягкой и податливой она будет, лёжа подо мной. Интересно, что я могу сделать, чтобы она стала моей навсегда?
Я прочищаю горло и нормально сажусь, не отрывая глаз от потрясающей красавицы, стоящей передо мной.
— Да, у него есть долг. Ты его дочь?
Она кивает.
В моей голове мелькает тёмная мысль. Я хочу схватить её и запереть в моей комнате. Я хочу сорвать с неё одежду и кончить в её податливое лоно, чтобы сделать её моей. Я хочу посадить своё семя в её молодую матку и никогда не отпускать.
— Мой отец не может заплатить вам, — говорит она дрожащим голосом. Моё сердце готово разбиться, когда я вижу, как это её расстраивает. Я мог бы легко избавить её отца от долгов простым росчерком пера, но не стану. Я могу использовать этот долг, чтобы привязать её к себе, чтобы навсегда сделать частью своей жизни. Я эгоист, но прямо сейчас, я убил бы даже Бога, за возможность хотя бы раз коснуться её губ.
Она поднимает подбородок, её глаза светятся жёсткой решимостью, от этого вида у меня кружится голова.
— Я хотела бы взять его долг на себя.
Брок смеётся, но грозный взгляд, которым я стреляю в него, затыкает его очень быстро.
Мой жадный взгляд скользит вниз по её молодому невинному телу, запоминая каждый великолепный дюйм.
— И как ты собираешься расплатиться со мной за его огромные долги?
Она сглатывает, но выдерживает мой взгляд. Она такая красивая.
— Работой, — она достаёт из кармана бумагу и разворачивает её, делая шаг вперёд. — Я могу платить пятьсот долларов в месяц в течение десяти лет, этого должно хватить.
Я не могу не восхищаться её мужеством, когда она кладёт бумагу на мой стол. Её расчёты написаны карандашом на вырванном из блокнота листе. Я представляю, как она пользуется своими учебниками, чтобы рассчитать ежемесячный платеж, и эта мысль наполняет меня теплом.
— Этого недостаточно, — говорю я, глядя на бумаги. Деньги сработали бы, но она не приняла во внимание интерес, поэтому чего-то всё-таки не хватает. Я хочу только её.
Я хочу заботиться о ней. Оберегать её.
Я хочу скользить своим членом в её тугую киску каждое утро и каждый вечер, я хочу слышать, как она стонет моё имя этими сладкими губами.
И я не остановлюсь, пока не сделаю это реальностью.
— Я буду отдавать вам каждый пенни, — говорит она, её голубые глаза сверкают. — Даю слово.
Я был так пленён её голубыми глазами, что не сразу заметил тёмное пятно на её коже. В один миг я вскакиваю из-за стола и оказываюсь прямо перед ней. Девочка в шоке дёргается в сторону.
Я беру её голову в свои руки и наклоняю так, чтобы осмотреть её левый глаз. Она попыталась спрятать его с помощью макияжа, но я знаю что это: синяк.
Убийственный жар проносится сквозь моё тело, когда я облизываю палец и стираю макияж с её мягко-фиолетовой кожи.
— Кто это сделал? — мне нужно имя. Я уже представляю то, что хочу сделать с ним, моё тело напрягается, пульс ревёт.
Она опускает свои чистые невинные глаза в пол.
— Я упала с лестницы, — бормочет она.
Мои глаза пробегают по правой руке мужчин, Брок и Линч. Может быть они знают того мертвеца, который коснулся её.
Линч смотрит на пол, потолок, стены, куда угодно, только не на меня. Его щёки горят красным, когда он нервно сглатывает.