Поразительное на каждом шагу. Алые сердца
Шрифт:
– Всех благ великому императору!
– Поднимись, – сказал император Канси.
Вставая на ноги, я раздумывала, что все это значит.
– Это и есть «тринадцатая-сорвиголова»? – с улыбкой поинтересовался император.
– Вот уж не думала, что она окажется очаровательной девочкой, – заискивающе улыбаясь, воскликнула одна из сидевших рядом наложниц.
Я очень волновалась, оказавшись на виду у всех. Глядя на меня, император Канси с усмешкой спросил:
– Ты волнуешься, стоя перед Нашим Величеством?
Я решила, что промолчать точно
– Да!
– Почему? – Император откровенно веселился.
– Я впервые вижу лицо Сына Неба. Он безгранично грозен и велик, и это вызывает во мне трепет, – ответила я, немного поразмыслив.
– Ты считаешь нас грозным? – хмыкнув, снова бросил в меня вопросом Его Величество.
Вот черт, подумала я, и что ему неймется? Я усердно обдумывала свой ответ, зная, что если он будет неверным, то мне конец.
Видя мое замешательство, император Канси, сияя улыбкой, продолжил расспросы:
– Ты боишься нас?
Я рассудила, что лишь тираны желают, чтобы люди боялись их, а просвещенные правители испокон веков хотели от подданных уважения и подчинения по доброй воле. Не смея больше молчать, я торопливо произнесла:
– Вовсе нет. Ваше Величество – величайший правитель нашей эпохи, чего вашей покорной служанке бояться? Дело в том, что она впервые попала во дворец, и теперь, когда воочию увидела столь грозного и величественного императора, ее охватило волнение.
– Величайший правитель нашей эпохи? Почему ты считаешь нас величайшим правителем эпохи? – не унимался император.
О небеса, как я несчастна! Почему я так считаю? История давно вынесла свое суждение, и не могу же я просто взять и процитировать слова самого императора Канси: «Взошел на престол в шесть лет, заключил в тюрьму князя Обоя, подавил восстание трех “князей-данников”, присоединил Тайвань, разгромил хана Галдана-Бошогту»… Такую оценку он дал самому себе в поздние годы правления, я не стала красть его реплику. Я изо всех сил работала головой, казалось, я даже слышу, как натужно скрипят мои мозги. Внезапно я вспомнила стихотворение Мао Цзэдуна «Снег», напечатанное в учебнике, по которому мы учились в старшей школе. Я сочла его весьма подходящим; к тому же дольше медлить было нельзя, пора было спасать свою жизнь, и я отчетливо продекламировала:
Цинь Шихуан и государь У-диВладели кистью крайне неумело.Тай-цзу с Тай-цзуном уступали им,История их гений не воспела.Великий хан монголов ЧингисханЛишь в беркутов пускал стальные стрелы.Их всех уж нет, канули в тьму веков;«Сегодня» явит новых мудрецов.Император Канси, кивая, слушал меня. Затем он со смешком сказал:
– Я уже привык к сравнениям с Яо, Шунем, Юем и Таном. Но сегодня я услышал что-то новое!
В душе я громко охнула – как я могла забыть о Яо, Шуне, Юе и Тане? Впрочем, стихотворение Мао Цзэдуна тоже возымело эффект, и весьма неплохой. Можно считать, лесть мне удалась.
– Похоже, ты у нас не только «сорвиголова»! – промолвил император и обратился к стоявшему рядом евнуху: – Пожаловать ей награду!
Я поспешно рухнула на колени. Приняв награду, я вернулась на свое место и обнаружила, что мои ладони взмокли от пота. Я подняла глаза, но, поймав на себе внимательные взгляды наследника и четвертого принца, немедленно потупилась.
После такого забавного эпизода император Канси пребывал в чудесном настроении, а с ним и весь сонм наложниц – они спокойно беседовали и смеялись.
Принцы один за другим поднимали чаши за здоровье отца и желали ему всех благ.
Девятый принц сел обратно за стол, и десятый принц занял его место перед императором.
– Мой царственный отец, – сказал он, держа чашу в руке. – Мои братья уже сказали тебе все добрые слова. Мне нечего добавить, кроме того, что я желаю отцу крепкого здоровья.
С этими словами он задрал голову и выпил вино до дна.
– Не можешь запомнить ни одной цитаты из письменных трудов, – покачал головой император. – Говоришь языком простолюдина.
Стоявшая рядом с Его Величеством прелестная наложница заметила, улыбаясь:
– Это простая речь, но сказано от души!
Кивнув, император Канси бросил взгляд на десятого принца, подумал о чем-то и сказал:
– Уже семнадцать.
– Девятый принц уже женился в этом возрасте, – произнесла та же наложница. – Десятому принцу тоже пора подобрать супругу.
Стоило ей заговорить, как все принцы навострили уши. Десятый стоял, опустив голову, с таким видом, будто глубоко ушел в свои мысли.
– Возраст подошел, – согласился император.
– Цзин-гэгэ третьего дня упомянула при мне, что маленькой Минъюй исполнилось почти столько же, – добавила наложница. – Если Ваше Величество попросит у меня совета, я скажу, что она стала бы отличной парой десятому принцу.
Услышав эти слова, десятый принц внезапно поднял голову и посмотрел на императора. На его лице читалось сильнейшее волнение.
– Отличная пара, – кивнул император Канси. Немного поразмыслив, он объявил, глядя на десятого – Пусть Гороло Минъюй станет первой супругой десятого принца!
Покраснев, десятый принц громко и торопливо произнес:
– Царственный отец, ваш сын еще мал…
– В семнадцать лет все еще мал? – перебил Его Величество.
От волнения десятый принц начал беспорядочно скрести затылок.
– И четвертый, и восьмой братья сперва завели себе вторых супруг, – объяснил он взволнованным тоном. – Выберите и мне сначала вторую супругу!