Порча на смерть
Шрифт:
— Нотариус в кабаке ждет. — Тимошенко поднялся на ступеньку, перешагнул через две, долбанул коленкой в дверь, крикнул зычно: — Свои!
Дверь отворилась после двух дополнительных кулачных ударов.
— Сергач, айда.
Игнат запрыгнул на трехступенчатый полупьедестал, расплатился за резвость резью в почках, скрипнув зубами, переступил порог. Шкафообразный детина в светлой рубашке при галстуке-бабочке запер за Игнатом дверь, задвинул никелированный засов.
Бар невелик — стойка с четырьмя высокими табуретами да четыре столика на четыре персоны каждый, итого — двадцать посадочных мест, сейчас пустующих. На окнах жалюзи, по периметру потолка
— Присаживайтесь. — Детина с бабочкой под вторым подбородком сделал широкий жест в сторону столиков, скрипнул башмаками и исчез в коридорчике, который не сразу и заметишь.
Игнат и Леха сели напротив друг друга. Пакет с деньгами Сергач пристроил на углу столешницы.
— Леха, я опаздываю.
— Успеешь.
Из неприметного коридорчика появились один за другим трое мужчин — уже знакомый детина, лысый доходяга в очках, в засаленном пиджаке, в брюках с мешками на коленях, с детским портфельчиком под мышкой и барин в безупречном костюме от Армани, красавец барин — точь-в-точь Никита Сергеевич Михалков в роли Паратова из кинофильма «Жестокий романс».
Лысый, как выяснилось, нотариус, уселся справа от Игната, барин расположился слева, поближе к пакету с деньгами, детина встал за барским плечом.
Нотариус попросил у Сергача паспорт, полез в портфельчик, зашуршал бумажками. Лешка, опустив голову, сосредоточенно изучал пятнышки и царапинки на столешнице. Барин внимательно разглядывал Игната телячьими глазами с поволокой и мило улыбался в густые усы, он пребывал в состоянии алкогольного опьянения средней тяжести.
— Подпишите здесь и здесь. — Нотариус протянул Игнату шариковую ручку, подвинул листок с уже проставленными гербовыми печатями, с заранее отпечатанным на лазерном принтере текстом и вписанными от руки паспортными данными Сергача.
Игнат взял шариковую ручку с синим стержнем, потянулся к бумаге, но ее взять не успел — выпивший барин накрыл листок растопыренной пятерней.
— Чебугашка, ты мне понгавился. Да-ай выпьем! — Букву "р" барин не выговаривал, в остальном лыко вязал вполне сносно.
«Почему „Чебурашка“? — удивился Игнат. — Ах, да! Скомканная лыжная шапочка в кармане куртки, оттопыренное блином сизое ухо на виду. Хрен с тобой, буду Чебурашкой. Хоть горшком назови, только в печку не ставь».
— Извините, пожалуйста. — Сергач осторожно потянул за краешек листа с печатями. — Вы, простите, кто?
— Лешин папа. — Пятерня отпустила листок, взлетела над пьяной головой, щелкнула пальцами. — Водки! Всем по стопке и Чебугашке ведго. Угощаю!
Ничуть не удивившись заказанным дозам угощения, детина в бабочке отбыл к стойке бара разливать водку.
Сергач пробежал глазами по листку с печатями. Сморгнул, тряхнул головой.
— Блин! Леха, что за дела?! Это же договор купли-продажи моей квартиры какому-то Суходольскому!
— Газгешите пгедставиться. — Барин, крестный «папа» коммерсанта Тимошенко, приподнялся со стула, отвесил шутовской поклон. — Суходольский Леонид Матвеич. Алешка пгописан в дгугом гогоде, квагтигу пгоще и быстгее офогмить на меня. Попозже мы по-годственному ее пегеофогмим на Алешу. Хочешь, я
К столу вернулся отправленный за выпивкой детина, ловко снял с мельхиорового подноса хрустальные стопарики с сорокаградусной, поставил перед Сергачом наполненное до краев водкой серебряное ведерко. Обычно такие ведерки используют для охлаждения в мешанине колотого льда бутылок с шампанским.
— Спасибо за угощение, добрые люди. — Игнат подписал бумагу, нотариус подсунул еще стопку листков, и их Сергач подмахнул не глядя. Игнат разжал пальцы, шариковая ручка покатилась по столешнице. — Большое спасибо. Как-нибудь в другой раз обязательно выпью с вами со всеми на брудершафт, ежели, конечно, пустите бомжа за порог, а сейчас разрешите откланять...
— Э-э-э, нетушки! — Леонид Матвеевич прижал кулаком к столу пухлый от баксов целлофановый мешок! — Выпей хоть половину... ну, ладно, четвегть! Уважь, тогда и отдам баксики. Пей, Чебугашка! Отказы не пгинимаются, но стгого кагаются.
Как только прозвучало слово «кагаются», сиречь — «караются», вооруженный подносом детина, не иначе каратель, переместился Игнату за спину и угрожающе засопел.
С пьяным барином спорить бесполезно. «Четверть ведерка водки — это сколько? Два стакана? Больше? — прикинул Игнат. — Стакан мигом сожгут нервы. Два сдюжу. Три натощак — перебор, сломаюсь. А вдруг восточная медицина не действует на поддатого?.. Дурак, не в те ботинки обулся. Без железной обуви с бугаем официантом и амбалом Тимошенко могу и не справиться».
— Фу-у-у, черт... — Сергач взъерошил волосы, взялся обеими руками за ведерко, приподнял... Он хотел на выдохе метнуть ведро в Тимошенко, вскакивая, опрокинуть стол, ударить затылком по носу детинушке за спиной. Он втянул воздух сквозь не плотно сжатые губы, расслабил мышцы, мобилизовал волю, почувствовал, как в кровь хлынул норадреналин, так называемый «гормон драки», приготовился и... И за мгновение до атаки поясницу сковала боль в почках. Проклятая болезнь сыграла на руку противнику, словно разумное, ехидное и коварное существо.
— Нет! — Игнат со стуком поставил ведерко подальше от себя, расплескав при этом грамм двести кристально чистой водки. — Нет! Честное слово, мне что водку сейчас жрать, что застрелиться — никакой разницы... Послушайте, я не...
— Вгешь! — стукнул кулаком по денежному мешку хмельной Леонид Матвеич. — Докажи! Слабо за базаг ответить?
— В каком смысле? — уперев руки в бока, Сергач помассировал почки, боль нехотя отступила.
— "Смит-и-вессон" Чебугашке! — щелкнул пальцами картавый барин. — Быстго! Сыггаешь со мной пагтию в «Гусскую гулетку», отпущу тгезвым!
Сергач оглянулся, детина официант остался стоять где стоял, за пистолетом не побежал. Револьвер достал нотариус, выудил «пушку» из детского портфельчика, полного бумаг.
— Револьвер «смит-и-вессон», модель «комбат магнум», — объявил нотариус бодро, словно ведущий аукциона очередной лот. — Емкость барабана шесть патронов. — Нотариус откинул барабан, патроны посыпались на столешницу. — Пять в минус, оставляем один. — Лысый доходяга умело вернул барабан в рабочее положение, крутанул. — Ударно-спусковой механизм двойного действия. — Нотариус еще раз крутанул барабан. — Стрельба ведется посредством нажатия на спусковой крючок без предварительного взведения курка. — Оружие легло на стол поверх подписанных Игнатом бумаг. — Прошу, готово к стрельбе.