Порно
Шрифт:
В войне полов этот мудак — законченный пацифист. Для цыпочек это и к лучшему, потому что с таким оружием он бы их всех просто поубивал.
— У тебя наверняка были возможности, — говорю я.
Паренек уже просто в смятении, глаза у него слезятся, когда он, заикаясь, невнятно рассказывает о своих былых унижениях.
— Я был с… с… одной девочкой… один раз… и она мне сказала, что у меня слишком бо-бо-большой, что я урод.
Вот ведь какое дурацкое счастье у пацана, первая возможность потрахаться подвернулась — и с такой дурой.
— Неправда, приятель. Это она уродина, блядская корова. — Я качаю головой, наставляя его на путь истинный. Ну да, он сутулый, дерганый, с нервными, бегающими глазами и таким запахом изо рта, что любая женщина скорей согласится в задницу его целовать, да еще и ужасно заикается. Я также готов поспорить, что все это — из-за той глупой уродины, у которой просто мозгов не хватило понять, какое ей привалило счастье.
— Слушай, ты знаешь Мелани? Глаза у парня слегка загораются.
— Это та, с которой вы порно снимаете на втором этаже?
— Блядь! Вообще-то об этом никто знать не должен! — Я резко втягиваю воздух и борюсь с искушением спросить у него, откуда он знает о нашем закрытом клубе. — Да, это она, — говорю я тихо.
— Да, конешно, я се, типа, ну, ви-ви-видел.
— Она тебе нравится?
Он весь расплывается в задумчивой улыбке.
— Ага, она всем нравицца… и та, другая, тоже, которая го-го-говорит красиво… — мечтательно тянет он.
Ага, разбежался. Пусть сначала ходить научится, а потом уже бегать.
— Хорошо, потому что ты тоже ей нравишься. Им обеим то есть.
Бедный маленький уебок заливается краской.
— Не, быть не может. Не, ты изде-изде-издева…
В сутках просто не хватит часов, чтобы о чем-нибудь договориться с этим заикой, который к тому же и жуткий тормоз.
— Слушай, парень, я наполовину итальянец, по матери. Ты католик?
— Ну да, но я ни-ни-никогда не хожу в це… Я останавливаю его взмахом руки.
— Не важно. Я — убежденный католик, и я клянусь тебе жизнью моей матери, что ты нравишься Мелани, и она очень хотела бы сняться с тобой в одном из любительских порнофильмов. — Я встаю и с непроницаемым лицом иду к бару, чтобы заказать еще выпить. Оставляю придурку время подумать. Когда я возвращаюсь, он вроде как хочет что-то сказать, но мне время дорого, и я его обрываю: — И еще тебе заплатят. Заплатят за то, что ты оприходуешь Мелани, и других цыпочек тоже. И не только в любительских фильмах, но и в настоящем порнокино. Что скажешь?
— Ты шу-шу-шутишь…
— А разве похоже, что я шучу? Мой основной актер Терри сейчас небоеспособен, и нам нужна новая кровь. Ты — как раз то, что нам нужно. Покататься на Мел, да еще деньги за это срубить — по-моему, очень неплохо. Давай, приятель, решайся!
— Мне просто нравится Кэндис, — настороженно сопит он. Еще один сортирный романтик. Как это грустно. Я ее, кажется, знаю. Такая лохматенькая.
— Слушай, друг, я знаю, они там над тобой издеваются как хотят. Но они сразу же перестанут над тобой потешаться, когда ты будешь порнозвездой, который трахает телок из первого эшелона. Подумай об этом. — Я подмигиваю ему и, допив, ухожу. Пусть сидит — думает.
Возвращаюсь обратно в «Порт», в углу сидит мрачный Урод, а Али вовсю его игнорирует. Минут через десять он поднимается и пытается всучить ей какие-то деньги, а она говорит, чтобы он уходил. Он совсем съехал с катушек и выглядит просто позорищем. Самый что ни на есть настоящий бомж-наркоман: нечесаные волосы, настолько засаленные, что жира хватит на все забегаловки в Лейте, глаза так заплыли, что выглядят перманентно закрытыми, вокруг глаз — черные круги, как шайбы, сосуды светятся кровью, а фиброзная кожа текстурой и цветом напоминает гнилую чапати [15] . Типа, привет, красавчик! Муженек заявился, Али, моя куколка, ну и ну, вот это приобретение! Стоило выпустить тебя из виду на несколько лет, и посмотри, что с тобой стало. Это ж надо так низко опустить планку, чтобы заделаться конченой комедианткой. Но ни одна забавная пиздюшка со времен Марти Кейна с Француженкой и Сондерса с Каролин Агерн не вызывала, наверное, столько смеха, сколько вызвала ты, придя в бар с вот этим уебищем рядом с собой. Вот он повышает голос, и я чувствую, что мое присутствие только подольет масла в огонь, так что я ловлю взгляд Али и показываю ей знаками, чтобы гнала его отсюда.
14
Иброкс — стадион в Глазго, на котором проводит свои домашние матчи лучший футбольный клуб Шотландии «Рейнджере». — Примеч. пер.
Возвращается Кертис. Он намеренно игнорирует своих приятелей и даже стряхивает руку Филиппа, когда тот пытается ухватить его за плечо. Он идет прямиком к Уроду, чтобы помочь тому выйти из бара. Мой новый ведущий актер. Новый Терри Сок!
Мо с Али вроде справляются, если судить по тому, что они даже и не заметили моего отсутствия. Я решаю еще малек пофилонить, воспользовавшись счастливой возможностью, незаметно выскальзываю из бара через боковую дверь и направляюсь к себе домой. Хочу посмотреть видео Расса Майера для пущего вдохновения. Проходя мимо зеркала, ловлю в нем свое отражение. Скулы выдаются больше обычного. Да, я заметно сбросил вес, что не может не радовать.
Саймон, прими мои ишкренние пождравления. С кином у тебя получаетца прошто шупер.
Ну шпашибо, Шон. Порнография на шамом деле это — не мой конек, но я в шоштоянии оценить хорошо шделанный фильм, не говоря уж о хорошеньких жадницах.
Все одно к одному. Почти все. Я о том, что Мо мне сказала, что Френсис Бегби опять был здесь и спрашивал меня.
Для пущей уверенности я проверяю последние сообщения на мобильнике — и вот, есть одно от него, или от «Френка», как он теперь подписывается;
НАДО УВИДЕТЬСЯ ПРЯМО ЩАС НАСЧЕТ ОДНОГО МУДАКА КАТОРАМУ СКОРО КРАНТЫ
Я уже понял, «Френк». Вот уебище. Это, должно быть, про Рентона. Которому — или «катораму» — скоро кранты. Есть еще одно сообщение. От Охотника. Иногда у меня возникает впечатление, что эсэмэски изобрели специально для него:
В ЛЮБОЙ МОМЕНТ
Наркотики. Хорошо. У меня как раз совсем мало осталось. Вытаскиваю из кармана пакетик. Хватило на неслабую дорогу, которой, в общем, почти достаточно. Жутко хочется курить, и я прикуриваю сигарету, дым такой чистый и свежий у меня в легких, припорошенных коксом.
Я говорю, глядя в зеркало:
— Слушай, Франко, давай вспомним то время, когда у нас с тобой был небольшой такой, скромненький междусобойчик. Давай вспомним твою одержимость Рентоном. Я имею в виду, давай уж поговорим с тобой начистоту и скажем то, что должно быть сказано, Франко, и я уверен, что ты оценишь мою искренность в этом вопросе, это ведь все началось и тянется с тех самых денег. Ты как отвергнутый любовник. Конечно, это все про Лейт. Хорошо, давай примем как данность, что ты на нем явно сдвинулся. А все эти мальчики в тюрьме, когда ты их трахал, ты представлял себе Рентона на их месте? Жаль только, что этот метод не сработал — для вас обоих. Забавно, но я раньше думал, что ты — это тот, кто ебет, а Рент — тот, кого ебут. А теперь я в этом сомневаюсь. Я просто вот что хочу сказать: ты — как побитая сучка, отодранная во все дыры, ты ноешь и плачешь, валяешься с задранным платьем, а он говорит тебе всякие гадости, и разворачивает к себе твою засранную грязную задницу, и когда он тебе вставляет, ты ухмыляешься и хнычешь, как маленькая злоебучая мокрощелка, которую…