Порочная девочка майора
Шрифт:
Встаю со стула, неверяще всматриваясь в зеленые глаза.
Нет, ну это нереально. Я помню тот день. Нашу страстную ночь… Я не звонил…
Нет, это неправда. Это, сука, не может быть правдой! Но… Дрожащие губы и подбородок девчонки говорят иначе…
— Алис… — голос хрипит. Больно. Будто сердце из груди вместе с мясом вырвали и разорвали в клочья.
Она молчит. Она, сука, молчит! Так умоляюще смотрит мне в глаза… Будто не она предала меня. Будто не она подставила. Не она унизила и растоптала.
Ну, круто же ты лоханулся,
— Ты спала со мной, чтобы отвлечь, пока твой брат травил мальчишек той дрянью? Отвечай!
— Тим, пожалуйста, выслушай меня… — Алиса делает шаг ко мне.
— Стоять! — вскидываю руку вперед. — Не смей. Ко мне. Приближаться!
— Я ничего не знала, клянусь. Умоляю, дай мне шан…
— Вон!
— Ч-что? Куда? Тим, не делай…
— Забудь меня и мой адрес! И чтобы тени твоей не было рядом со мной! Имя забудь! Пошла ВОН!
Глава 2. Алиса
Ложное показание. Как все началось.
5 недель назад…
— Это кабинет майора Гордина. Сиди смирно и жди. Дашь повторно свои показания ему, ясно? — парень в полицейской форме старается всё говорить спокойно, но по его тону я понимаю, как его раздражает мое присутствие. Ну и я сама, в принципе, тоже.
— Да, конечно, — шепчу, съеживаясь на кресле.
Понятия не имею, зачем меня сюда притащили. Нет, я, конечно, знаю, что из-за брата. Снова он дом разгромил. С кем-то подрался. И соседи пожаловались, набрав номер 112. Но, блин, при чем тут я?!
Парень лет двадцати пяти выходит из помещения и не успевает закрыть за собой дверь, как раздается его голос:
— Товарищ майор. Там сестра Воронова. Говорит, ничего не знает. Непохоже, что прикидывается.
— Понятно. У тебя отбой, Таранов. Иди отдохни.
Огромная фигура заслоняет собой проход. Мужчина не спеша заходит в кабинет. В одной руке рация, во второй мобильник. Кладет всё по очереди на стол, в том числе и оружие, которое вынимает из-за пояса. Портмоне из заднего кармана и ключи от автомобиля.
Я внимательно слежу, как он садится и откидывается на спинку кресла. Скрещивая руки на груди, не отрываясь смотрит.
Медовые глаза сканируют меня своим проницательным взглядом. А я мысленно молю бога, чтобы он меня не узнал. Но…
— Ну здравствуй, — делает короткую паузу и слегка усмехается, — Алиса.
Боже… Ну нет же… Нет! Не забыл, значит… Не забыл, как я давала ложные показания тут же, в его кабинете, несколько лет назад. Но я была вынуждена!
— Здравствуйте, — шепчу, пряча глаза. Потому что невыносимо смотреть, как уголки его губ дергаются в презрительной усмешке.
— Я тебя слушаю. Начинай всё с самого начала, но без лжи, Алиса. Иначе… Я не смогу, да и не захочу прикрывать тебя, закрывать глаза, зная, что ты врешь не моргнув глазом, как пару лет назад.
Я ошеломленно смотрю на майора
— Я всё рассказала ему, — киваю на дверь. — То есть… вашему коллеге.
— Тебе сложно повторить?
— Нет. — В горле пересохло. Еле выдавливаю из себя слова. Если они будут всю ночь брать у меня показания, то я помру здесь от голода. Не помню, когда ела в последний раз.
— Тогда давай. Только запомни… — Он тянется к шкафу, достает оттуда пачку сигарет. Вынув одну, зажимает ее между губ. Чиркает зажигалкой и так… соблазнительно, что ли… делает затяжку. При этом не отрывает от меня медового взгляда. — Ты не маленькая девочка. Теперь ты — взрослая девушка. И, поверь, иногда за ложные показания можно схлопотать больше срока, чем за ранение человека.
Нет, я, конечно, понимаю, что он пытается напугать меня, дабы я снова не врала. Но, блин, я тогда была в безвыходном положении! Вынуждена была лгать, дабы маму спасти. Но мой брат, который обещал помочь ей, не сдержал свое слово. И да! Я пожалела сразу же, но у меня не было ни единого шанса поменять те чертовы показания!
— Я приехала с работы, — начинаю повторять снова, лишь бы скорее выбраться отсюда. — А когда пришла домой, меня привезли сюда ваши…
— На работе? Где же ты работаешь?
— В отеле. На ресепшен.
— Какой отель? — делает очередную затяжку, внимательно рассматривая мое лицо.
— «Maksimus».
Замечаю, как его правая бровь ползет вверх. Что его удивило?
— И как долго ты там работаешь?
— Две недели. Но такими темпами меня вышвырнут оттуда, — грустно улыбаюсь, осознавая, что это правда. Брат уже не раз вламывался туда и просил у меня денег. Отнял у меня весь заработок.
— Не вышвырнут, — уверенно произносит мужчина, затушив сигарету в пепельнице. — Есть предположения, с кем и почему у твоего брата снова возник конфликт? Причем в собственном доме?
— Я… Понятия не имею. Честно, — облизываю пересохшие от волнения и напряжения губы.
Мне кажется, я временами даже не дышу. А, затаив дыхание, внимательно слежу за движением его пальцев, которые барабанят по столу.
— Хорошо, — глубоко выдыхает, устало потирая лицо рукой. — Как часто он появляется дома? И как часто приводит своих дружков?
— Очень редко. Когда нужны деньги. А друзей… Они… Даже когда брата нет… — говорю и сразу же прикусываю себе щеку с внутренней стороны. Черт! Ну зачем я это ляпнула?
— В смысле? Он отнимает у тебя деньги?.. — усмехается. — Которые ты зарабатываешь, работая у нас в отеле? Мало того, и банда его вламывается, когда самого Воронова нет?
— Да. Иногда, — вымученно выдыхаю. Я действительно очень устала. От брата. От всей этой ситуации. От того, что я постоянно должна отвечать за косяки Антона. Отдавать его долги, из-за которых меня не раз прижимали к стене и угрожали.