Порочная игрушка

Уэбстер К.

Игнорируя меня, она сразу переходит к главному.

— Как ты думаешь, твоя новая «гостья» заставляет тебя думать о матери больше? Поэтому она твоя любимица? Ты думаешь, что в этот раз, действительно, сможешь исправить ее?

Я закрываю глаза и думаю о Банни. В тот день, когда подобрал ее, а потом узнал, что она не ела ничего, кроме банана, я сочувствовал ее голоду. Когда она дрожала от холода, я хотел согреть ее. Когда Тревор пытался причинить ей боль, я хотел защитить ее.

Но Банни не напоминает мне о матери.

На

самом деле, игрушка по имени Киттен — одна из первых игрушек, которую я взял, больше всего напоминала мне мою мать. Она была чиста от наркотиков, но у нее была зависимость. Несмотря ни на что, Киттен находила способы прятать сигареты по всему дому. Эта женщина жаждала никотина, и независимо от того, сколько раз Картье мыл ее, натирал кремами и наносил духи, она всегда напоминала мне маму. И с ней я был самым жестким. В итоге, я травмировал ее тело и разум, и наслаждался каждой гребаной секундой. Речь шла не о ее преображении, речь шла о ее наказании. Боже, она страдала.

Но с Банни все не так.

Она напоминает мне о замерзшем, голодном и злом маленьком мальчике, который прятался в шкафу все эти годы, пока маму трахал один из ее клиентов. Банни напоминает мне меня.

И это все меняет.

ГЛАВА 13

Она

— Нет!

Его запах исчез, и я рывком сажусь на кровати. Ожидаю увидеть огонь, горящий в камине напротив его кровати, увидеть озеро Саммамиш за окнами. Вместо этого я вижу смерть.

Вижу ужас.

Ненависть.

Лиловый цвет.

Я до сих пор голая, так что ползу к ближайшему месту, до которого могу добраться, чтобы скрыться от этого цвета. Гардеробная. Но в этот раз она заполнена сверху донизу. Неудивительно, что Картье подружился с сексуальным продавцом — комиссионных от всей этой одежды хватит, чтобы оплатить аренду магазина на полгода вперед.

Боже…

Эта гардеробная с разноцветной одеждой и рядами дорогих туфель напоминает о гардеробной в моем доме в Джорджии. Воспоминание неприятное, поэтому мысли цепляются за фантазию о том, как я бы пряталась там; как забывала реальность, читая книгу; или дремала на небольшом диванчике внутри. И если бы я находилась в ней, он оставлял бы меня в покое.

А позже я бы пела.

Шептала бы негласные обещания.

Волна скорби затапливает меня, и я сгибаюсь пополам, тяжело дыша.

Моргаю несколько раз и делаю глубокие вдохи, чтобы сдержать панику. Эта шестимесячная работа, по идее, должна быть легкой, но, похоже, это самое трудное испытание, которое мне выпадало за последние шесть лет.

Весь шкаф набит роскошной одеждой, и я злюсь на Картье за то, что он не купил мне ни одной удобной вещи. Только платья и юбки. Мне ничего из этого не нужно. Разочарованно выдохнув, я нахожу пару красивых трусиков и подходящий лифчик. После долгого горячего душа заплетаю влажные волосы на одну сторону и нахожу махровый халат на вешалке за дверью. Быстро почистив зубы, я решаю не наносить макияж.

К счастью, Бракс не запер дверь в этот лиловый ад. Так что я быстро иду босиком через комнату и выхожу в холл. Дрожь проходит сквозь меня, как только мои босые ноги касаются холодного мрамора. Я закачу им истерику, если они не купят мне нормальную одежду, в которой я смогу ходить в течение дня.

Спускаюсь вниз. Хочется вернуться в его комнату и забраться в его кровать, но я знаю, что Бракс унес меня оттуда не просто так. У него появились сомнения насчет прошлой ночи.

Он думает, что я — ошибка.

Когда двери лифта открываются на первом этаже, от запаха бекона мой желудок начинает урчать. После того, как меня стошнило прошлой ночью большей частью ужина, я умираю от голода. Стараюсь оттолкнуть мысли о Треворе прочь. Он не был груб, но был настойчив, а я слишком накачалась, чтобы остановить его.

И теперь он мертв.

Мои губы растягиваются в улыбке, когда Дюбуа попадает в поле моего зрения.

— Где Брэкстон?

Он хмурится, и я чуть ли не смеюсь над ним. Но мне нужно, чтобы он относился ко мне серьезно, так что я проглатываю свой смешок.

— Мисс, он на встрече. Кристина приготовила завтрак и…

Пока он говорит, я прохожу мимо него к кабинету Бракса. Что-то ворча, Дюбуа идет за мной, почти наступая мне на пятки. Я практически ликую, когда обнаруживаю, что кабинет не заперт.

И улыбаюсь ровно до тех пор, пока не замечаю в кабинете потрясающую блондинку, которая оборачивается, чтобы одарить меня заинтересованным взглядом. Ее ладонь покоится на плече Бракса, который сидит в кресле за столом, и меня чуть не выворачивает от ее приторной милой улыбки. Я выхожу из себя, увидев ее.

— Нам нужно поговорить, — выпаливаю я, когда перевожу взгляд от женщины к Браксу.

Он, кажется, удивлен, и почти рад увидеть меня, но через несколько мгновений его лицо принимает выражение напускного безразличия. Но я не упустила его первоначальную реакцию, поэтому не позволю ему легко отделаться.

— Я тоже считаю, что поговорить — это замечательная идея, — соглашается женщина, своими кроваво-красными ногтями, похожими на когти стервятника, обхватывая его плечо. — Ты, должно быть, Банни?

— Меня зовут Джессика.

— Приятно познакомиться, — говорит она приветливым тоном, которому я не доверяю.

На ее лице написано понимание, и она смотрит на Брэкстона и похлопывает его по плечу. Я расстроена тем, что я для него проблема, а она — решение.

— Джессика, я Натали Гольдштейн, друг мистера Кеннеди. Я психотерапевт по сексуальной зависимости, со специализацией в БДСМ.

Сексуальная зависимость. БДСМ.

Я хмурюсь, услышав ее слова, и бросаю на Брэкстона вопросительный взгляд. Бракс с интересом наблюдает за каждым моим движением, и не похоже, что он встревожен открытым разговором о таких вещах. Несколько часов назад он был внутри меня. Его губы касались меня, пробовали и боготворили мое тело.