Порочная красота
Шрифт:
А теперь, когда она стала Герой, я не знаю, чего от нее ожидать.
Скрещиваю руки на груди и стараюсь унять бешеное биение сердца. Какой бы опасной она ни казалась, она всего лишь женщина, а я играю в эту игру дольше, чем она пробыла в Олимпе. Я говорю с фальшивым весельем в голосе:
– Очень мило, что ты пытаешься быть заботливой невесткой, но не собираюсь становиться пешкой в игре, в которую ты играешь с моим братом.
Каллисто бросает на меня долгий хищный взгляд карих глаз.
– Это не имеет никакого отношения к твоему брату.
–
Она кривит губы.
– Неважно, каковы мои мотивы, мы говорим о тебе. Разве есть правило, согласно которому ты не можешь выступать и кандидатом, и наградой одновременно?
Я замираю. Вопреки всему обдумывая ее слова.
– Надо проверить, но думаю, что нет. Сомневаюсь, что кому-то пришло бы такое в голову. – Мне не хочется подтверждать сомнения Эрис на мой счет, но… – Ты видела других кандидатов. С такими сложно состязаться.
Каллисто пожимает плечами.
– Если ты собиралась завоевать титул Ареса, значит, готовилась сразиться с ними и одержать победу.
Она не ошибается, но ее слова все равно могут оказаться ловушкой. Вот только… не уверена, что меня это волнует. Если буду состязаться и выиграю, то убью двух зайцев одним выстрелом. Приму титул Ареса и сумею избежать брака с незнакомцем. Я невольно вспоминаю лицо Париса, то, как он глазел на меня, выдвигая свою кандидатуру. Каково быть замужем за ним. Однажды я избежала такой участи и решительно настроена сделать это снова.
И все же кое-что не сходится. Я скрываю растущее волнение и спрашиваю спокойно:
– Повтори-ка, что ты выигрываешь, предлагая мне пойти на это?
Она пожимает плечами.
– Может, я выступаю против того, чтобы людей принуждали вступать в брак вопреки их выбору. А может, просто хочу прожить этот опыт через тебя, потому что сама посостязалась бы за титул Ареса, если бы не была Герой. Может, хочу насолить любимому муженьку. Мои мотивы не важны, так ведь? – Снова эта хищная улыбка. – Ты хочешь состязаться, Елена? Так сделай это. Докажи этим ублюдкам, которые считают тебя лишь хорошенькой наградой, что они не правы.
У меня возникает чувство, будто она запустила стрелу прямо мне в сердце. Я не могу ей доверять и неважно, что она моя невестка. Но… это не означает, что ее затея лишена смысла.
– Ты и правда ненавидишь моего брата?
– Я ненавижу всех из Тринадцати.
– Ты сама одна из Тринадцати. – Пусть даже титул Геры потерял силу с тех пор, как мой отец стал Зевсом. Сменив трех жен, трех Гер, он лишил этот титул влияния, сделав так, что от него осталось лишь имя для обозначения супруги Зевса.
– Да, это так.
Дверь открывается, и в кабинет входит Персей. Переводит взгляд с меня на жену и обратно.
– Вот ты где.
Ее улыбка сочится ядом.
– Болтаю с Еленой.
Он никак не реагирует на ее слова, но это к лучшему.
– Нам пора, Гера.
– Разумеется, Зевс. – Ее слова звучат вежливо, но за ними кроется ярость. Каллисто поворачивается ко мне. – Поздравляю с предстоящей свадьбой, Елена. Уверена, ты станешь прекрасной парой для следующего Ареса.
Я смотрю, как она неспешно подходит к моему брату, и у меня волосы на затылке встают дыбом. Эта женщина большая хищница, чем большинство из Тринадцати, и я не могу избавиться от ощущения, что Персей сильно пожалеет, что женился на ней. Он легко поворачивается и опускает ладонь ей на поясницу. Брат всегда беспокоится о производимом впечатлении, даже когда никто, кроме меня, не видит этого.
Я выхожу за ними из кабинета, и мы спускаемся на парковку. Только когда мы оказываемся вне зоны слышимости охранника, стоящего возле дверей, Персей заговаривает:
– Ни при каких обстоятельствах не предпринимай действий, которые могут поставить все под угрозу. Пообещай мне, Елена.
Черт бы его побрал за то, что преподнес мне этот неприятный сюрприз, а теперь требует, чтобы хорошо себя вела. И черт бы побрал его жену за то, что своими умными замечаниями пробила брешь в моем и без того ненадежном решении делать то, что просит семья. Я качаю головой.
– Знаешь, ты и правда похож на нашего отца.
Он вздрагивает, и от этого едва заметного движения меня охватывает чувство вины. Это был удар ниже пояса, и я нанесла его намеренно, чтобы причинить боль. Я никогда не хотела быть стервой, но порой боль давит так сильно, что с моих губ срываются ужасные слова. Слова, которые наносят удар в самое сердце.
Персей подталкивает Каллисто к внедорожнику, и я снова поражаюсь, как легко он прикасается к ней, будто не боится лишиться руки. Он ведь замечает резкий взгляд, который она бросает в его сторону всякий раз, когда он подходит слишком близко?
Дождавшись, когда она сядет на пассажирское сиденье, он поворачивается ко мне.
– Я это заслужил, но это ничего не меняет. Пообещай мне, Елена.
– Обещаю, – не колеблясь, лгу я. И даже не испытываю чувства вины. В нашей семье это, можно сказать, способ выражения любви.
Он всматривается в мое лицо, и холод в его глазах исчезает.
– Кто бы ни стал Аресом, он будет хорошо с тобой обращаться. Я об этом позабочусь.
Горько усмехаюсь.
– Как? Установишь слежку, чтобы убедиться, что мой супруг меня не обижает? Да брось.
– Да.
Он… не шутит. Я смотрю на него.
– А что потом, Персей? Что станешь делать, если окажется, что ты обрек меня на брак с монстром?
– До этого не дойдет. Ты слишком умна, и большинство претендентов понимают, что, причинив тебе вред, испортят отношения с большинством из Тринадцати.
Не может же мой честолюбивый безжалостный брат быть настолько наивным.
– Большинство, но не все.
– Чужаки не победят, Елена.
Нет, не победят. Потому что победа будет за мной. Решимость крепнет в груди, придавая мне сил. Я заполучу титул Ареса. И все же не могу перестать допытываться. Сама не знаю, чего ищу. Заверения. Утешения. Чего угодно. Какая я дурочка.