Порочная луна
Шрифт:
Странное чувство неловкости охватывает меня, когда я иду по коридору в заднюю часть дома, направляясь прямо к холодильнику на кухне, чтобы взять пива.
— Как там все прошло? — папа спрашивает из гостиной.
Я откручиваю крышку с бутылки, бросаю ее в раковину, поворачиваюсь и толкаю локтем холодильник, закрывая его.
— Нормально, — ворчу я. — Дал девушке достаточно ЖТ, чтобы вырубить ее по крайней мере на восемь часов.
Поднося бутылку пива к губам, я осушаю половину в два глотка, газировка обжигает мне горло.
— А мужчина? — спрашивает мой отец, когда я вытираю рот татуированным
— Мальчики позаботятся о нем, — бормочу я. — Не знаю, зачем мы вообще тащили его сюда, мы должны получить от девочки более чем достаточно информации.
Мэтти подробно рассказал мне о том, что произошло после того, как он вернулся прошлой ночью. Это была удачная догадка, что те, кто установил новые камеры, возможно, также были теми, кто их ремонтировал, и его предложение установить ловушку оправдало себя. Альфа-самец не появился, но его Луна появилась, и она — первая крупная цель, которую мы смогли привлечь. Хотя мне, вероятно, следует уточнить у моего отца, что он планирует с ней делать теперь, когда она здесь.
Я допиваю остатки пива, хватаю еще одно из холодильника, прежде чем присоединиться к нему в гостиной. Сейчас рано, так что большинство других солдат еще в постелях, предоставляя нам комнату в полном одиночестве. Многие из нас приспособились быть полуночниками, поскольку это лучшее время для охоты, поэтому утро здесь тихое.
Папа пьет кофе в чашке и что-то прокручивает в телефоне, когда я плюхаюсь на диван напротив него, закидываю ноги на кофейный столик и подношу бутылку пива к губам.
— Рановато для этого, не так ли? — спрашивает папа, даже не отрывая взгляда от экрана телефона.
Я делаю глоток пива, задерживая его во рту, прежде чем проглотить.
— Учитывая то, что я только что увидел внизу, пиво на завтрак кажется подходящим.
— Эх, пусть ребята повеселятся, — вздыхает он, большими пальцами набирая сообщение. — Каждый хочет получить свой фунт мяса после той бойни в ночь полнолуния.
Я криво усмехаюсь.
— Выбивание дерьма из одного оборотня вряд ли сравняет счет.
— Если им от этого легче, то кто я такой, чтобы говорить «нет»? — папа рассуждает, пожимая плечами. — Люди выражают свое горе по-разному, сынок.
Я утвердительно хмыкаю, потягивая пиво и пытаясь избавиться от этого странного, раздражающего чувства, которое не покидает меня с тех пор, как я спустился вниз.
— Что бы ты ни запланировал для девушки, я хочу обратить на это внимание, — бормочу я, лениво проводя кончиками пальцев по контуру ключей в моем кармане.
Брови отца удивленно взлетают вверх, когда он отрывает взгляд от экрана телефона, наконец откладывая его в сторону, чтобы уделить мне все свое внимание.
— Обычно ты не общаешься с пленными, — заявляет он, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.
— Нет, но это было до того, как они убили моего лучшего друга, — холодно отвечаю я.
Он понимающе кивает.
— Тогда берись. Она вся твоя, — он смотрит мне в глаза, наклоняя голову. — Ради Бена.
— Ради Бена, — соглашаюсь я.
Черт, просто произнесение его имени вслух открывает что-то внутри меня.
Нам с Беном обоим было по двадцать, когда он присоединился к Гильдии, и
Ну, он был. Теперь он всего лишь пища для червей — если, конечно, они вообще потрудились похоронить его тело. Меня бы не удивило, если бы эти уроды съели его или что-то в этом роде. Меня больше ничто не удивляет, когда речь заходит об оборотнях.
— Итак, в чем именно заключается наш план? — спрашиваю я, ковыряя ногтем этикетку на своей пивной бутылке.
— Я все еще работаю над этим, — неопределенно отвечает папа. — Пока просто извлекай информацию, но не давай ей свободно дышать. Я сообщу другим ребятам, что ты будешь ее куратором и что они будут обращаться к тебе, если захотят помочь.
Я мычу в знак признательности, допиваю остатки пива и поднимаюсь с дивана, чтобы избавиться от бутылки.
— Мы собираемся повысить Мэтти? — спрашиваю я через плечо, направляясь на кухню.
У моего отца из горла вырывается насмешливый звук.
— О, конечно, это хорошо сочеталось по отношению к другим. Малыш еще и года не пробыл с нами, не говоря уже о том факте, что он все еще подросток.
— И что? — я бросаю вызов, выдвигая ящик для скрытого мусорного ведра под кухонным островом и со звоном опуская бутылку. — За один год он уже показал себя лучше, чем другие за пять, — говорю я, пинком закрывая ящик. — И не забывай, я регулярно руководил командой на миссиях, когда был подростком.
— Ты другой, — замечает папа, вытягивая шею, чтобы взглянуть на меня поверх спинки дивана. — Ты мой сын.
Его губы изгибаются в гордой улыбке, и я выдавливаю одну из своих в ответ.
— Кумовство во всей красе.
Папа посмеивается про себя, снова берет телефон и возвращается к тому, чем занимался раньше, пока я наливаю себе еще пива из холодильника.
Сейчас где-то пять часов, верно?
Вместо того, чтобы настаивать на повышении Мэтти по службе, которого он заслуживает, я решаю отложить этот разговор на другое время, вместо этого направляясь по коридору в свою комнату. Шторы постоянно опущены, поэтому, когда я вхожу, здесь как в темной пещере, что мне именно так и нравится. Мрачная атмосфера идеально отражает мое настроение.
Мой ноутбук лежит открытым на столе, в углу экрана светится уведомление. Я поднимаю его по пути к кровати, опускаюсь и вытягиваю ноги, прежде чем ввести свой пароль.
Уведомление касается движения на одной из наших камер, но я не знаю, на какой именно, пока не открою программу нашей системы наблюдения, введя другой пароль. Мой папа и я — единственные, у кого есть неограниченный доступ к видеопотокам. С помощью единой программы я могу получить доступ к любым камерам, которые у нас в настоящее время есть в режиме онлайн — к тем, что установлены в лесу для наблюдения, к тем, что установлены снаружи убежища, и к тем, что установлены в камерах внизу для наблюдения за заключенными.