Порочная луна
Шрифт:
— Арес идиот, — вздыхаю я, убирая руку и беря свой стакан с водой. — В конце концов ты научишься любить его.
— Это мы еще посмотрим, — бормочет Кэм, прежде чем сделать еще один глоток из своей бутылки пива.
Его кадык дергается, когда он проглатывает пиво, его взгляд скользит мимо меня.
— Ты планировала остаться здесь на некоторое время?
— Не знаю, а что?
Он кивает в знак согласия, все еще глядя мне за спину.
— Потому что наша поездка заканчивается.
Я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом, и замечаю Слоан, цепляющуюся за Мэдда,
— Скажи мне, он оставил тебе свои ключи?
Он фыркает от смеха, качая головой.
— Он не доверял мне оставаться в доме одному, ты действительно думаешь, что он дал бы мне ключи от своей машины?
— Может быть, мы сможем наверстать упущенное, — говорю я, ставя чашку на стол и слезая со стула.
Я хватаю Кэма за руку, бабочки порхают в моем животе, когда между нашей кожей вспыхивают искры.
— Если подумать, у меня есть другая идея, — лукаво говорю я, когда он поднимается на ноги.
Он подозрительно прищуривается, глядя на меня.
— Что ты задумала, звереныш?
Мои губы растягиваются в улыбке, когда я начинаю тянуть его к двери.
— Просто доверься мне. Давай.
40
Учитывая, сколько времени нам требуется, чтобы пробиться сквозь буйную толпу к выходу, нет ничего удивительного в том, что нам не удается догнать брата Эйвери. Мы толкаем дверь как раз вовремя, чтобы увидеть, как его джип выезжает со стоянки, шины визжат по асфальту, когда он выезжает на дорогу и умчался прочь.
— Вот и все, что нужно наверстать упущенное, — ворчу я, наблюдая, как свет задних фар джипа исчезает вдали, поворачиваясь в сторону Эйвери.
Глухой стук музыки внутри все еще слышен снаружи, смешиваясь с громким стрекотанием насекомых из близлежащего леса.
— Только не говори мне, что твоя другая идея включает в себя горячую проводку в машине или что-то в этом роде.
Ее губы растягиваются в слишком знакомой озорной ухмылке, и она крепче сжимает мою руку.
— Нет, она намного лучше, — замечает она, поворачиваясь на каблуках, все еще сжимая мою руку, и тянет меня следовать за ней по дорожке перед зданием.
Я понятия не имею, что она задумала, но учитывая то, как она ведет себя сегодня вечером, я без колебаний иду с ней. В ней есть такая легкость, какой я не уверен, что когда-либо видел раньше, все ее острые грани смягчены, а на губах игривая улыбка. Не говоря уже о том, как чертовски хорошо она выглядит. Ее длинные светлые волосы волнистые и непокорные, ее тонкий белый сарафан развевается на ветру и переливается в лунном свете, как будто она какое-то потустороннее, неземное существо.
Она отпускает мою руку, когда мы огибаем здание, заговорщически улыбаясь, разворачивается и делает несколько шагов назад, прежде чем стянуть сарафан через голову. Я
Ничего.
Ее соски напрягаются, когда прохладный воздух омывает ее разгоряченную кожу, а лунный свет подчеркивает каждый изгиб ее обнаженного тела. Какое-то мгновение я просто стою там, как идиот, с открытым ртом, упиваясь ее видом, как будто умираю от жажды. Я чувствую отчетливый толчок моего внутреннего зверя, продвигающегося вперед, и вместе с этим приходит момент ясности.
— Ты была так в клубе? — спрашиваю я, слова срываются с моих губ низким рычанием.
Она закатывает глаза и бросает платье на землю рядом с собой.
— Я была на горячих источниках весь день, мой костюм был мокрым.
— И ты не взяла с собой нижнее белье?
Она прикусывает губу, пожимая плечами.
— Взяла, но мне не хотелось возиться с ним, — беспечно отвечает она. — А теперь прекрати делать мне выговор и раздевайся уже!
— Прошу прощения? — я задыхаюсь, мой член набухает под молнией от ее намека.
— Мы собираемся обернуться и бежать домой, — заявляет она, как будто я идиот, раз не понял, что это была ее точка зрения.
Эта мысль могла бы прийти мне в голову, если бы я не был занят ее обнаженным телом, выставленным на всеобщее обозрение прямо сейчас.
— А как же наша одежда? — спрашиваю я, чувствуя неуверенность. Не то чтобы я особенно привязан к этой одежде, поскольку она изначально не моя, но превращаться в волка — это не то, в чем я хорошо разбираюсь. Это чертовски больно. Несмотря на то, что с практикой постепенно становится легче, этого у меня тоже пока не так много.
— Мы заберем её завтра, когда вернемся за машиной Слоан, — легко отвечает Эйвери, кажется, у нее на все есть ответ. С другой стороны, превращение в животное — обычное явление в ее жизни. Я здесь чудак, а не она.
Она выпячивает бедро, кладет на него руку и нетерпеливо выдыхает.
— Раздевайся, начальник.
Не похоже, что она заинтересована в том, чтобы принять отказ в качестве ответа, поэтому я хватаюсь за подол своей рубашки и стаскиваю ее через голову, не упуская из виду, как ее взгляд ловит мои четко очерченные мышцы пресса, которые подрагивают в такт моим движениям. Уголок моего рта приподнимается в высокомерной ухмылке, когда я расстегиваю ремень, стягиваю джинсы и боксеры с бедер и вылезаю из них.
— Тебе нравится то, что ты видишь, Луна?
Она закатывает глаза, отмахиваясь от меня.
— Успокойся, большой человек. Если ты собираешься стать волком, то тебе придется привыкнуть видеть людей голыми, не вздрагивая при этом.
Я бросаю взгляд на свой стояк, который в данный момент направлен прямо на нее, как чертов маяк, затем поднимаю взгляд, чтобы еще раз встретиться с ее глазами цвета виски.
— Не людей, — уточняю я. — Ты действительно ожидаешь, что я увижу тебя обнаженной и ничего не захочу?