Порочная луна
Шрифт:
Кэм поворачивает голову набок, бросая на меня недоверчивый взгляд, его брови хмурятся, а губы кривятся в хмурой гримасе.
— Ты хочешь сказать, что все еще мне не доверяешь?
Его резкий тон немедленно заставляет меня защищаться.
— Ты бы сделал это, если бы был на моем месте? — огрызаюсь я, хмурясь в ответ. — Подумай об этом, Кэм. От этого многое зависит.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — усмехается он, качая головой и переводя взгляд на тротуар впереди, как раз в тот момент, когда мы въезжаем на подъездную дорожку к пакхаусу. —
Он резко останавливается, проводит рукой по лицу и поворачивается, чтобы посмотреть за стойло на лес за ним.
— Мне нужно подышать свежим воздухом, — бормочет он, поворачиваясь и топая прочь от дома в сторону леса.
Я просто стою там какое-то время и смотрю, как он уходит, покусывая внутреннюю сторону своей щеки.
В глубине души я действительно доверяю Кэму. Если бы я этого не делала, я бы не согласилась включить его в наше стратегическое планирование. Я бы не поселила его в комнате для гостей в доме стаи и не пробиралась бы к нему в постель посреди ночи. Но признание того, что я доверяю ему, также означает признание того, что я прощаю его за его прошлое; что я хочу видеть его в своем будущем… И это то, что пугает меня до чертиков. Потому что, хотя это и безвыходная ситуация, я начала заботиться о нем. И я не хочу его отпускать.
— Подожди, ты даже не знаешь, куда идешь! — кричу я, бегу за ним.
— Почему тебя это волнует? — ворчит он, когда я догоняю его, иду в ногу с ним и хватаю за руку.
— Ты думаешь, мне на тебя наплевать? — я фыркаю, дергая его за руку, чтобы остановить его продвижение.
Он поворачивается ко мне лицом, и, несмотря на то, что ночь отбрасывает на нас обоих тень, мое зрение оборотня позволяет мне разглядеть каждую черточку его лица в темноте, его челюсть плотно сжата, а выражение грозное.
— А тебе нет?
— Конечно, нет, — огрызаюсь я, закатывая глаза.
— Но ты мне не доверяешь?
— Я никогда этого не говорила.
— Ты сама на это намекнула.
Он собирается отстраниться, но я хватаю его за руку, притягивая обратно.
— Я хочу доверять тебе, — выдыхаю я, встречая его жесткий взгляд. — Больше всего на свете. Я просто нервничаю из-за того, как все это будет происходить завтра. Я боюсь, что все может пойти не так…
— И что, ты думаешь, что я все испорчу? — усмехается он.
— Я не думала, что ты что-то испортишь, — поддразниваю я, перекидывая свои длинные волосы через плечо. — Ты звучал чертовски уверенно на той встрече.
Было поучительно увидеть Кэма сегодня в его стихии. Я не должна была удивляться, поскольку последние десять лет он проводил миссии с Гильдией, но, увидев, как он взял на себя ответственность там, отказываясь отступать от брошенных ему вызовов и с легкостью улаживая любые разногласия, я открыла глаза на другую его сторону. Он
Хотя сомневаюсь, что это возбудило их так же сильно, как и меня.
— Потому что я должен быть таким, — рычит Кэм, стряхивая мою руку со своей и подходя на шаг ближе. — Потому что нет места страху или сомнению, когда речь идет о жизни или смерти.
Я закатываю глаза, прищелкивая языком.
— В твоих устах это звучит так просто.
— Поверь мне, нет ничего простого в том, чтобы выступить против людей, рядом с которыми ты привык сражаться.
Так вот в чем дело.
Моя грудь сжимается, и я подхожу ближе, протягивая руку, чтобы убрать выбившийся локон с его ресниц. Его волосы стали длиннее с тех пор, как я впервые встретила его, и они выглядят взъерошенными, неопрятными, что, несомненно, сексуально.
— Я даже представить себе не могу, — шепчу я, проводя кончиками пальцев по изгибу его подбородка.
Он ловит мое запястье, используя его, чтобы притянуть меня ближе.
— Я не боюсь идти против них, — бормочет он, наклоняясь ко мне, пока мы не оказываемся вдыхать один воздух. — Мне нужно все исправить, и это то, что я собираюсь сделать.
— Тогда чего ты боишься, большой человек? — спрашиваю я, наклоняя подбородок так, чтобы мои губы касались его губ.
— Что ты попадешь под перекрестный огонь, — хрипло произносит он.
— Я? — я заливаюсь смехом, толкая его в грудь и отступая на шаг. — Я пережила плен, недели заключения, а затем совершила довольно эпический побег и вернулась домой.
Я складываю руки на груди, самодовольно вздергивая подбородок.
— На случай, если ты еще не заметил, я практически непобедима.
— Никто не непобедим, — бормочет он, делая шаг вперед, его руки опускаются на мои бедра. — Тебе нужно оставаться в безопасности, Эйвери.
— И это говорит парень, который еще даже не совладал со своим волком, — поддразниваю я, скользя ладонями вверх по твердым плоскостям его груди. — Поверь мне, у меня все получится. Но это мило, что ты беспокоишься.
Он приподнимает бровь.
— Мило?
— Да, кто бы мог подумать, что под всем этим ворчливым, задумчивым дерьмом ты такой мягкий?
Рычание клокочет в его груди, когда он движется вперед, оттесняя меня на несколько шагов, пока я не чувствую стену загона за спиной.
— Мягкий? — спрашивает он, хлопая большой ладонью по стене рядом с моей головой, загоняя меня в клетку. — Во мне нет ничего мягкого.
Он подчеркивает это утверждение, двигая бедрами вперед, твердый выступ его члена упирается в мой живот.
Между его телом, прижатым к моему, и его восхитительным ароматом, окутывающим меня, я готова. Жар приливает к моей сердцевине, жаждущая пульсация пульсирует между моих бедер.