Порочная невинность

Робертс Нора

– Священник сказал, что теперь она вкушает покой. – Делла сурово поджала губы. – Надеюсь, что так. Это живые страдают, Кэролайн. Такеру с Дуэйном нелегко будет обо всем позабыть. И другим тоже. Хэппи, и Младшему, и родственникам Арнетты и Фрэнси…

– И вам, – Кэролайн взяла руку Деллы в свою. – Я знаю, что вы ее любили.

– Да, любила. – Ее голос внезапно охрип, и она смахнула слезы со щек. – Я ее всегда любила, несмотря ни на что. Она же была больна. И в конце концов она сама себя за все наказала. Но если бы она убила и тебя… – голос Деллы дрогнул. – Благодарю бога, что ей не удалось. Такер бы этого не пережил. Вот об этом

я и пришла тебе сказать. Я надеюсь на тебя, Кэролайн. Надеюсь, что ты не отвернешься от Такера из-за того, что сделала его сестра.

– Мы с Такером сами все уладим, все свои дела. Но, Делла, я думаю, ты имеешь право знать. Джози мне все рассказала о своей матери и о том, как она сама появилась на свет.

Рука Деллы вздрогнула.

– Разве она знала?!

– Она узнала случайно, подслушав ваш разговор. Я понимаю, как тяжело было тебе и миссис Лонгстрит хранить эту тайну.

– Но мы думали, что так лучше. Когда Мэдилайн в тот день пришла домой, платье у нее было разорвано и все в грязи, лицо белое, как снег, а глаза… Глаза были словно у лунатика – какие-то неживые и безумные. Она сразу села в ванну и стала мыться – все скребла себя, скребла, все меняла воду… Я увидела на теле у нее царапины и ушибы и все поняла. А так как я знала, куда она ходила, то догадалась, кто это сделал.

– Вы вовсе не обязаны мне обо всем этом рассказывать… – начала Кэролайн, но Делла покачала головой.

– Я тогда хотела сразу туда отправиться и забить его кнутом или пристрелить, но я не могла ее оставить. Она прямо вцепилась в меня и все плакала, плакала… А когда выплакалась, то сказала, что мы ничего не скажем мистеру Бо и вообще никому. Она боялась, что эти двое убьют друг друга, – и, наверное, так и случилось бы. Я не знала, как ее утешить, что сказать, чтобы она перестала думать, будто она тоже в этом виновата. Она никогда не обещала выйти за него замуж. Это он сам вбил себе в голову. В свою поганую голову!

– Да даже если бы и обещала, он не имел права делать то, что он сделал, Делла. Иначе и думать об этом нельзя.

– А она думала. – Делла фыркнула и снова смахнула слезу со щеки. – Не то чтобы он право такое имел, но что она каким-то образом вызвала его на это. Ну а потом она узнала, что беременна… А так как мистер Бо был до этого целый месяц в отлучке, она поняла, что беременна от Остина. И уж тогда не могло быть и речи о том, чтоб кому-то рассказать. Она боялась, что ребенок будет страдать, и сама изо всех сил старалась обо всем забыть. Но не могла. А когда Джози начала выкидывать разные свои дикие штучки, она еще больше стала беспокоиться. Лицом-то Джози на мать похожа, так же, как братья. А вот характер… Все удивлялись, в кого она такая, и только мы с Мэдилайн знали – в кого.

«Джози тоже знала», – подумала Кэролайн, но промолчала. Однако Делла словно прочла ее мысли:

– Джози не должна была об этом узнать. Никогда. Но раз она знала, то напрасно мне не доверилась. Я бы ей рассказала, как мать всегда о ней заботилась и старалась ее защитить. – Делла вздохнула и вытерла глаза. – Так, значит, она все знала. Вот почему… О, дитя мое, бедное мое дитя…

– Не надо, – Кэролайн взяла руку Деллы в свои. – Она действительно была больна, Делла. Вот и все, что нам известно. Они все теперь мертвы: Джози, ее родители, Остин… И кого же нам теперь осуждать? И мне кажется, что ради живых, ради тех, кого мы любим, мы должны похоронить эту тайну вместе с ними.

Пытаясь

успокоиться, Делла кивнула:

– Что ж, может, Джози и вправду найдет там покой. И ей будет легче.

– Я надеюсь, что будет легче и нам.

Кэролайн каждый день ждала Такера, но он не приходил. Прошла уже неделя после похорон Джози, а она практически не видела его.

Инносенс изо всех сил зализывал раны и старался жить, как обычно. Надо сказать, ему это неплохо удавалось. От Сьюзи Кэролайн узнала, что Такер посетил семьи всех погибших женщин. Что он говорил в этих домах за закрытыми дверями, осталось неизвестным, но она надеялась, что ему удалось принести осиротевшим родственникам хоть какое-то утешение.

Лето подходило к концу, и в Дельте немного спала жара. Кэролайн знала, конечно, краткий период прохлады скоро пройдет, но она научилась ловить такие моменты и ценить их.

Прицепив поводок к красному ошейнику, Кэролайн направилась со щенком вниз по аллее. Цветы, которые посадила бабушка, чувствовали себя прекрасно и благоухали изо всех сил. Им достаточно было уделить немного времени и терпения.

Никудышник натянул поводок, и она ускорила шаг. А что, если взять и явиться сейчас в «Сладкие Воды»?

Она дошла до конца аллеи и почти сразу увидела припаркованный красный автомобиль. У него был такой же щегольской и нахальный вид, как в тот раз, когда он едва не врезался в нее, При виде машины Кэролайн улыбнулась. Разумеется, сердце не так легко починить, как груду металла, но это возможно. И тоже нужно время и терпение.

Она натянула поводок и потащила Никудышника за собой в прибрежные заросли. Она знала, где сейчас можно найти Такера.

Да, он любил воду, тихую, стоячую воду, но не был уверен, что ему снова позволят здесь сидеть в одиночестве и любоваться ею. Его приход был своего рода экспериментом, но глубокая зеленая тень и темный мирный пруд оказывали волшебное действие. Впервые за последние недели Такер чувствовал себя если не довольным, то, по крайней мере, спокойным. Он почти не удивился, когда из кустов с громким лаем выскочила собака и плюхнулась передними лапами ему на колени.

– Привет, парень, быстро же ты растешь!

– Мне кажется, вы нарушили границы частного владения, – заметила Кэролайн, появляясь на просеке.

Такер довольно робко улыбнулся, почесывая собачьи уши.

– Но ваша бабушка позволяла мне приходить и сидеть здесь время от времени.

– Ну, тогда ладно. Я не хотела бы нарушать традицию. – Она села рядом с Такером и стала смотреть, как щенок лижет ему руки. – Он по тебе соскучился. И я тоже.

– Да мне как-то все недосуг последнее время… – Он бросил собаке палку и неуклюже добавил:

– А жара спала.

– Да, я заметила.

– Но, наверно, скоро опять станет жарко. Кэролайн сцепила руки на коленях.

– Надо полагать.

Такер искоса взглянул на нее, потом отвернулся и опять воззрился на пруд.

– Кэролайн, мы с тобой еще не говорили о том, что тогда произошло, той ночью.

– Но нам не обязательно об этом говорить.

Он покачал головой и встал, словно собираясь уходить.

– Она была моей сестрой. – Голос у него был напряженный. Кэролайн заметила, какой у него усталый вид. «Интересно, улыбнется ли он еще когда-нибудь своей прежней беззаботной улыбкой?» – подумала она. Ей бы очень хотелось на это надеяться.