Порочная преданность
Шрифт:
— Габриэль! — Она выкрикивает мое имя, бедра вздымаются вверх, и я обхватываю ее одной рукой, прижимая к кровати и плотно прижимаясь к ней ртом. Пальцы надавливают, губы посасывают, и я довожу ее до жесткой, непрекращающейся кульминации, чувствуя, как она пульсирует вокруг моих пальцев, как ее клитор пульсирует на моем языке, как она бьется о мой рот, жестко кончая мне на лицо.
Давление в моем члене сводит с ума. Он словно железный прут, зажатый между мной и мягкостью кровати, но я еще не готов прекратить доставлять ей удовольствие. Она хнычет и извивается
Она снова бормочет мое имя, и я замедляю движения пальцев, продолжая крепко держать их внутри нее, и выдыхаю теплый воздух на ее набухшую, чувствительную плоть.
Я хочу быть внутри нее так сильно, что это причиняет боль. Но вместо этого я снова начинаю возбуждать ее медленными, нежными облизываниями, проводя языком по внешней стороне ее клитора, слегка посасывая и покусывая ее набухшие складочки. Она корчится, подрагивая от каждого прикосновения, пока легкие вздохи и хихиканье при каждом ощущении не переходят в стоны — сначала осторожные, а потом все более настойчивые, когда я доставляю ей все больше и больше удовольствия, приближая к грани очередной кульминации.
Все в ней кажется изысканным. Ее киска плотно сжимает мои пальцы, ее клитор пульсирует под моим языком, ее возбуждение — самое сладкое из того, что я когда-либо пробовал. Все мое тело пульсирует от потребности, и я вдыхаю, когда толчки удовольствия пробегают по позвоночнику, надеясь, что смогу продержаться достаточно долго, чтобы она кончила снова. И, может быть, еще раз, прежде чем я больше не смогу этого выносить.
— Габриэль, я не могу…, — задыхается Белла, ее тело дергается под моими руками. — Это слишком…
Я слегка отстраняюсь.
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — Я бормочу, и она тяжело сглатывает, ее бедра выгибаются дугой, отвечая на вопрос за нее.
— Я…
— Ты можешь взять больше. — Я провожу рукой по упругой плоти ее живота, наклоняюсь и медленно провожу еще раз языком по ее клитору, чувствуя, как она сжимается вокруг моих пальцев. — Кончи для меня еще раз, как хорошая девочка. А потом еще раз, и я дам тебе свой член.
Звук, который она издает при этом, нуждающийся и задыхающийся, заставляет мои нервы напрячься от вожделения. Я снова обхватываю губами ее клитор, просовываю пальцы, посасывая ее набухшую плоть, и она вскрикивает, когда я снова толкаю ее за край, сжимая мои пальцы, как тиски.
— Еще раз, — бормочу я в ее чувствительную плоть, звук вибрирует на ее коже, и на этот раз я не останавливаюсь, так как перевозбуждаю ее, и толкаю в третий раз за грань. Я хочу получить все ее удовольствие, хочу, чтобы она была выжата досуха, и тогда, и только тогда, я возьму свое.
Белла беспомощно хнычет, ее дыхание сбивается на короткие выдохи. Я лишил ее дара речи, оставив только ощущения, и именно этого я хочу. Я хочу, чтобы она не думала, а только чувствовала, особенно когда я окажусь внутри нее.
По крайней мере, на эту ночь я хочу, чтобы она была полностью моей.
Когда я чувствую, как она снова начинает дрожать и сжиматься вокруг меня, как ее возбуждение покрывает мой язык, когда она содрогается во время третьего кульминационного рывка, я наконец-то жалею ее и себя. Я в последний раз медленно и долго провожу языком, пробуя на вкус каждый дюйм ее сладкой киски, пока она издает еще один всхлип, а затем приподнимаюсь над ней, принимая выражение измученного удовольствия на ее лице, когда наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.
Ее рот становится мягким под моим, и она наклоняет подбородок вверх, ее губы расходятся для моего языка.
— Тебе нравится твой вкус у меня во рту? — Пробормотал я ей в губы, и она снова застонала, ее ноги обвились вокруг моих. — Ты такая сладкая на вкус, Белла. А теперь ты нужна мне. Мой член такой тяжелый от того, что ты кончила мне в рот, что больно.
Я тянусь вниз, мои пальцы обхватывают ее пальцы, когда я перемещаю ее руку на свой напряженный член.
— Чувствуешь, какой я твердый? Это все ты, милая. Все для тебя. И, блядь, мне нужно быть внутри тебя.
Она кивает, задыхаясь, и я опускаю руки вниз, обхватывая ее талию.
— Я хочу тебя сзади. Я хочу видеть эту красивую попку, пока я вхожу в тебя. Можно я буду иметь тебя вот так?
Маленького, дрожащего кивка, который она дает мне, почти достаточно, чтобы я кончил.
Я осторожно переворачиваю ее на живот, одной рукой сжимая ее бедро, а другой наклоняю ее так, как мне хочется. В таком виде она выглядит идеально, ее загорелая кожа раскраснелась от удовольствия, ее набухшая киска выглядывает, розовая и влажная между бедер. Я обхватываю член одной рукой, чувствуя, как он пульсирует, когда я проникаю в нее.
— Бля… — шиплю я между зубами, когда мой член погружается в нее. Она горячая, влажная и тугая, и это так чертовски приятно, что почти слишком. Я делаю длинный, дрожащий вдох, цепляясь за свой оргазм всем самообладанием, которое у меня осталось, когда я проскальзываю в нее еще на дюйм, а затем еще, чувствуя, как она обхватывает мой член влажными, горячими, бархатными объятиями с удовольствием, которое оставляет все мои нервы сырыми.
Белла испускает вздох, когда я погружаюсь в нее до самого основания, ее бедра выгибаются дугой и трутся об меня. Я резко выдыхаю и на мгновение замираю: мягкое прижатие ее задницы к моему телу и ощущение того, как она сжимается вокруг моего члена, настолько хороши, что я боюсь, что если пошевелюсь, то потеряю себя.
Она ощущается невероятно. Лучше, чем я мог себе представить, лучше, чем я помню. Я не могу позволить себе думать о том, что сегодняшняя ночь почти наверняка станет всем, что у меня когда-либо будет.
Этого никогда не будет достаточно.
Ничего, кроме целой жизни с ней в моих объятиях, в моей постели, в моей жизни, не может быть достаточно.
— Габриэль… — Она испускает всхлипывающий, задыхающийся стон, снова прижимаясь ко мне. Наслаждение пробегает по моему позвоночнику, и я наклоняюсь вперед, прижимаясь ртом к ее плечу. — Пожалуйста, мне нужно больше. Пожалуйста.