Порочная страсть на двоих
Шрифт:
– Не многого… – хмуро буркнул Макар. – Там последнее потерял.
– Вот-вот. И ко мне бы просто так не пришел, если бы законы твои исправно работали, верно?
– Не пришел бы.
– Ладно. У нас же, клуб, понимаешь? Не всегда все легально бывает.
– Понимаю.
– А убивать ты умеешь?
– Умею. Только не очень хорошо это, убивать.
– А иногда просто нет другого выхода. Или ты, или тебя, – с усмешкой посмотрел на него Загорский. – Разве в твоей работе под прикрытием не так было?
– Так, – помрачнел Макар. Снова вспомнился
– А сын остался в Америке?
– Да. – Нахмурился Макар. И сразу на красивом, мужественном лице проступила вся горечь потери, так знакомая Глебу Сергеевичу.
– Ну, ничего. Ты, главное, работать начни. В деле себя покажи. А там видно будет. Может, изменится что, – вкрадчиво заговорил он. – Приступай прямо сейчас. Моим головорезам требуется хороший начальник. Как выйдешь из моего кабинета, тебя мой заместитель встретит, все объяснит и покажет. А пока… вот, возьми задаток. Матери на лекарства.
Глеб Сергеевич достал из того же ящика, где лежали любимые сигары, конверт, туго набитый пятитысячными купюрами и протянул Макару.
Тот взглянул на деньги и обомлел.
– Это много очень, я не могу столько взять…
– Это задаток, Макар. Капля в море. Если покажешь себя хорошо в деле, у тебя будет намного больше денег. Матери же оплатить лечение надо, верно?
Загорский посмотрел на сына тяжелым взглядом, и тот понял, что он уже в игре. Если пришел, от денег нельзя отказываться.
Он засунул конверт себе в потайной карман кожаной куртки, и хозяин кабинета удовлетворенно кивнул. Достал свой телефон, набрал чей-то номер, и спустя пару секунд в кабинете появился его управляющий делами по кличке Скорпион.
Скорпиона Макар тоже узнал. На миг стало не по себе, да отступать уже было некуда. Раз решил играть по-крупному, надо только вперед идти.
Управляющий сверкнул янтарными глазами и указал Макару на дверь. И бывший силовик понял, что он перешагнул ту грань, за которой начинается другая сторона закона. Отныне он в этой волчьей стае – один против всех. Обратного пути нет.
Глава 5
Тишину прорезал тихий детский плач, и Мария вздрогнула. С опаской посмотрела на крепко спящего мужа и выскользнула из роскошной постели. Борис был очень мрачен после ухода отца. Видимо, что-то складывалось не в его пользу. В такие моменты он был особенно опасен – все недовольство срывал на жене. Мария весь вечер старалась не показываться ему на глаза, пряталась в детской.
А теперь ее малышка проснулась. Она всхлипывала глухо и судорожно, будто зная, что своим плачем нельзя будить отца. Но молчать она еще не умела – ей едва исполнилось три годика.
Молодая женщина поспешила в детскую. Прикрыла плотно дверь, подхватила дочь на руки, прижала к груди крепко-крепко, поцеловала в маленький лобик.
– Тише, Лизонька, тише…
Видимо, кошмар приснился. Слишком разыгралась Лиза перед сном. Все рисовала своих единорогов.
Девочка успокоилась, задремала на руках у матери. А той все не спалось. Не понравились ей разговоры Бориса про второго ребенка. Он винил ее в том, что родилась дочь, но она не чувствовала себя виноватой. Пол ребенка зависит не от матери, а от отца. Что передал, то и получил.
Увы, ее муж был невменяем настолько, что даже не хотел слушать логические доводы. А если, не дай Господь, Мария по неосторожности снова забеременеет и родится вторая девочка, ей не сносить головы. Ее жизнь и сейчас похожа на ночной кошмар, а что будет, если появится еще одна дочь, лучше не думать. А если родится мальчик, то Лизу окончательно вычеркнут из списка любимых детей. Нельзя, никак нельзя Марии второй раз забеременеть. Это хорошо, что свекр, Глеб Сергеевич, на стороне Лизы. Только из-за него Борис и держит себя в руках, не срывается на малышке.
Мария крепко задумалась. Надо ехать к двоюродной сестре Веронике. Она работает в обычной поликлинике гинекологом. Сестра сможет ей помочь. Может, таблетки какие пропишет, или спираль тайком от мужа поставит. А там, будь что будет.
Она аккуратно переложила голову дочки на подушку и укрыла ее одеяльцем. Осторожно поднялась с кровати и на цыпочках прокралась обратно в спальню. Но все равно до самого утра ей так и не удалось заснуть.
Завтрак Мария всегда готовила сама. Утро – именно то время, когда семья должна побыть вместе, хоть несколько минут. И прислуга здесь совсем не нужна.
Этим утром она старалась задобрить хмурого с вечера мужа, как могла. Надела алое платье с глубоким вырезом, приготовила все, как он любит – яйца всмятку, красиво уложенные на блюде бутерброды с домашним паштетом, свежевыжатый апельсиновый сок. Себе сделала чашечку кофе – после бессонной ночи все никак не могла проснуться.
Борис вышел в столовую в ослепительно белой рубашке и серых брюках от ведущего бренда. Пиджак муж оставил в спальне – надеть уже после завтрака. Скользнул по жене взглядом – голубые глаза заблестели желанием. Мария улыбнулась – ей жутко хотелось сгладить их последнюю стычку в спальне, когда он пригрозил ей разводом. Она не любила, когда он злился. Ей нравился другой Борис – тот, который любил ее и носил на руках весь первый год их семейной жизни, до рождения Лизы. Тот, любящий Борис появлялся все реже, но именно сейчас его взгляд сквозил именно прошлой любовью, от которой когда-то у Мари замирало сердце.
– Красивое платье, – уже представляя, как развязывает пояс и касается ее обнаженной груди, выдохнул муж. У Марии была красивая грудь. И размер ни какой-нибудь первый или второй, а твердый третий. На такую грудь никогда не надоест смотреть.
– Доброе утро, – изящно пригубив кофе из красивой фарфоровой кружки, проговорила Мари. Алая ткань как будто невзначай соскользнула с бедра, обнажив гладкую белоснежную кожу выше колена.
– Маша, прекрати меня соблазнять, – отодвинул стул рядом с тем местом, где она сидела, муж. – Иначе я опоздаю. Да и дочка вот-вот проснется. Но если хочешь, мы можем пообщаться в обед, когда придет Галина Ильинична.