Порочная страсть

Бэрд Жаклин

— Полно, не стоит разыгрывать мелодраму, сага. У меня и в мыслях не было похищать твоего брата. Надеюсь, ты веришь в мои таланты действовать более тонко, — усмехнулся он.

Хэлин была озадачена. По его мужественному красивому лицу нельзя было ничего прочесть. Он хитроумный дьявол, это ясно, но она не могла себе представить, каким еще способом он мог навредить Андреа. Глубоко вздохнув, чтобы сбить волну охватывающей ее паники, она сказала:

— Тогда не понимаю. Как ты можешь причинить зло Андреа?

— Да,

не понимаешь. Ты никогда меня не понимала. — На один миг незнакомое ей выражение мелькнуло и пропало в глубине его темных глаз. — У меня нет желания причинять ему зло. Мне кажется, он становится похож на мать.

Ничего от твоего светлокожего отца, — размышлял он вслух. — К тому же он появился на свет довольно скоро после свадьбы, по сути, всего через восемь месяцев.

Хэлин напряглась. Карло подался вперед, на краешек стула, как бы подчеркивая значение своих слов.

— Не так уж трудно будет убедить, например, судью, что мальчик мог быть с тем же успехом от меня, как от твоего отца. До того дня, когда она уехала из Сицилии, Мария была моей невестой.

Хэлин показалось, будто она сейчас испустит дух, лицо побледнело даже под загаром. Значит, он говорит всерьез… Она мгновенно узнала холодную, неумолимую интонацию решимости в его голосе. Но все еще надеясь, что ошибается, прошептала:

— Не верю! Как ты можешь замышлять такие вещи?

— Очень просто, сага, — медленно протянул он, поставил свой бокал на столик и встал, угрожающе возвышаясь над ней. Она не удержалась, торопливо отступила и тут же разозлилась, что выдала свой страх перед ним.

Он без паузы продолжал:

— Мне не придется доказывать, что ребенок мой, достаточно возбудить судебное дело. Связанная с этим огласка достаточно навредит мальчику, и сомневаюсь, что все это обрадует также тебя с твоей бабушкой. Если нанять «хорошего адвоката, процесс может длиться годами и вытянет из вас последние пенсы.

— Ты отвратителен! — выкрикнула Хэлин. Ее руки, беспомощно сжимавшиеся в кулаки, так и чесались отвесить ему пощечину.

— Не посмеешь, — усмехнулся он, правильно истолковав гнев отчаяния в ее горящих глазах.

Его усмешка подействовала, как красная тряпка на быка, и, не думая о последствиях, она замахнулась для удара наотмашь. Но прежде чем ладонь коснулась цели, Хэлин обнаружила, что ее запястья крепко схвачены у нее за спиной огромной рукой Карло.

Голосом, дрожащим от негодования, она произнесла:

— Я никогда бы не поверила, что ты можешь упасть так низко, чтобы угрожать ребенку.

Она резко дернулась у него в руках, пытаясь вырваться. Тонкая нить, на которой держалось все ее самообладание) лопнула.

— Пусти меня, ты, гнусный нахальный боров! — вскрикнула она, больно брыкнув его по ноге.

Он среагировал мгновенно — одним стремительным движением крепко прижал ее к себе. Несколько долгих секунд Карло в упор смотрел на ее раскрасневшееся, мятежное лицо, напряженность его тела говорила о железном самоконтроле, в глазах мерцали холодные огоньки. — Еще одно слово… только одно, и ты точно узнаешь, каким отвратительным я могу быть. Понимаешь? — прорычал он, и она поняла. — Мы отправляемся к моему отцу, и ты будешь вести себя, как подобает любящей fidanzata.

— Никогда! — огрызнулась она, чувствуя, Что гнев застилает ей разум.

— Хочешь, чтобы я взялся за твоего братца? — не дождавшись ответа, он продолжал:

— два года назад ты обещала выйти за меня замуж, теперь настало время платить по векселям, Хэлина. — В его голосе звенели льдинки.

В конце концов она вынуждена была признаться себе, что он довольно искусно расставил ей ловушку. Он знал, что она никогда не даст причинить Андреа зло. Она тяжело вздохнула, понимая всю бессмысленность попыток противостоять ему.

— Я ясно выражаюсь? — хрипло произнес он, вынуждая ее встретиться с ним взглядом.

Она утонула в чернильной тьме его глаз и подумала, как глупо было с ее стороны сравнивать их с коричневым бархатом. Отбросив последнюю мысль о сопротивлении, она кивнула. Одержать над ним победу было невозможно. Едва слышно она прошептала «да».

Карло разразился торжествующим смехом. — Отлично! Я знал, что в конце концов ты встанешь на мою точку зрения. — Дав свободу ее запястьям, он отступил, и его руки нежно обняли ее талию.

Хэлин судорожно вздрогнула, не понимая от чего — страха или страсти. В голове вертелась одна мысль: как бы отделаться от него. — Теперь убери руки. Ты добился, чего хотел. Я согласна остаться здесь, хотя буду ненавидеть каждую минуту этой шарады, именуемой помолвкой. Но я хочу, чтобы ты обещал не причинять моему брату никакого зла, никогда. — Во всяком, случае, если ей придется платить ему своим телом, она намерена, черт возьми, получить гарантию, что он не перевернется на 180 градусов и не выместит свою злобу на Андреа позднее, когда она ему наскучит.

— Никакой шарады во всем этом нет, Хэлина. Если ты забыла, разреши мне освежить твою память. Мы помолвлены с тобой уже довольно длительное время, и в пятницу нас обвенчают. Что касается твоей семьи, то обещаю устроить так, чтобы они потанцевали на нашей свадьбе, — цинично усмехнулся он. Выпустив ее из рук, он небрежно вынул из кармана пиджака золотой портсигар, открыл его, извлек тонкую сигару и закурил.

Хэлин была ошеломлена его словами. — Ты имеешь в виду, что я должна выйти за тебя замуж? Но это смехотворно! Не может быть, чтобы ты говорил серьезно — ведь мы ненавидим друг друга. Я думала, тебе нужно лишь… — Она запнулась, не в состоянии выразить это словами.