Порочно сладкий
Шрифт:
Но было в Милли что-то такое.
Нечто, заставляющее меня остановиться и приглядеться к ней повнимательнее. Она не была похожа на женщин, которых я мог подцепить в баре. Милли отличалась от них, хотя я и не мог до конца понять, чем именно. Одновременно дерзкая и невинная. Умная и искренняя.
– Письма, написанные от руки, это на самом деле довольно романтично. Мало кто сейчас посылает их. «Порочно сладкая» помогает мне почувствовать, словно я даю людям возможность притормозить и найти немного время, чтобы послать нечто большее, чем текстовое сообщение, тем, кто для них важен.
– «Порочно сладкая»?
Милли кивнула, пока я направлялся к пабу в центре города.
– Это название моей фирмы по изготовлению открыток.
Я припарковался, и мы, зайдя внутрь, устроились в кабинке. Сидя напротив Милли, я должен был сказать, что задумался.
– «Порочно сладкая»? Не понимаю.
– Ну, это что-то вроде сообщений, которые одновременно и милые, и сексуальные.
Официантка по имени Кэнди подошла к нам, и мы заказали пиво и бургеры.
– Привет, Макс, – сказала она. – Давно не виделись.
Я кивнул. Мы вместе когда-то ходили в школу. А после окончания пару раз проводили время вместе.
– Да, много дел в мастерской.
– Конечно, – Кэнди приподняла бровь и оглядела Милли. Та сидела в этом своем маленьком платье с идеально уложенными волосами, оглядываясь вокруг, словно никогда не бывала в подобном заведении. Дьявол, может это милое создание и не посещала до этого пабов. – В любом случае, у тебя все хорошо? А то разные люди поговаривают, что ты так и не научился перезванивать.
Я откинулся на спинку, подумав, что она приняла все произошедшее между нами слишком близко к сердцу.
– Хэй, извини за…
Кэнди отмахнулась от меня.
– Да не важно, Макс. Я в порядке.
Когда она ушла с кислым выражением на лице, я извинился перед Милли.
– Да ничего. Похоже, ты популярный парень.
Я хмыкнул.
– Не думаю, что слово «популярный» подходит.
– «Кобель» более подходящее? – спросила она с равнодушным выражением на лице.
– Слушай, я не пытаюсь…
Милли прервала меня.
– Я просто дразню тебя. То, что ты делаешь – это не мое дело. Но в любом случае, я не удивлена.
– И что это должно означать?
– Ну, посмотри на себя.
Я провел рукой по подбородку.
– И на что именно я должен посмотреть?
– Да ладно, Максон, – игриво продолжила Милли. – Ты ростом под метр девяносто. Мускулистый, чертовски красивый, работаешь руками, этакая модель для мужского календаря или кто-то вроде этого. Ты же прекрасно осведомлен о том, какой ты.
Я ухмыльнулся.
– Итак, ты думаешь, что я хорош собой?
– Я не должна была никогда…
– О, нет, должна была. Мне нравиться, что тебя это так вдохновляет.
Щеки Милли покраснели, и я хмыкнул, наслаждаясь тем, что все же смог ее зацепить. Мне также нравилось, что она не испытывала никаких излишне собственнических чувств по отношению ко мне, просто принимая то, что у меня было какое-то прошлое.
– Слушай, расскажи мне лучше поподробнее об этих порочно сладких открытках, и что в них такого написано.
Милли поджала губы, задумавшись.
– Ну, к примеру, открытка на день святого Валентина в этом году вышла с таким текстом: «Ты в душе» – шоу, которое я могу смотреть всю ночь напролет».
Я хмыкнул.
– И ты написала это?
– Что? Ты удивлен?
– Да. Ты похожа на…
– Я не ханжа. Боже, да на мне же надеты черные чулки.
– Я знаю, просто это… – я замолчал, когда Кэнди принесла нам пиво. Подняв свою кружку, чтобы сделать глоток, я спросил: – А какие еще у тебя есть открытки?
– Хмм, ну в одной из самых популярных написано: «Зачем заказывать еду, если я могу просто съесть тебя?».
Я подавился пивом, настолько был поражен словами, которые произнесла Милли.
– Ты прикалываешься надо мной, да?
– Почему в это так сложно поверить? – она пожала плечами. – Хочешь посмотреть на парочку моих работ?
Я сказал ей долбанное «да», и Милли достала телефон из сумки. Она открыла Etsy приложение и, пару раз нажав пальцем, вышла на страничку своего виртуального магазина.
Тут были дюжины впечатляющих открыток, и Милли показала мне ту, про которую только что говорила, и я зашелся смехом. На открытке была изображена коробка с китайской едой, перечеркнутая жирным красным Х.
– Ух, ты, – сказал я, на самом деле впечатленный ее продуманным подбором фразы и подходящей картинки с явным подтекстом. – Ты придумала дизайн для каждой из них?
– Да, – Милли чуть приоткрыла губы, но больше не произнесла ни звука. Я заметил высокие оценки ее работ и множество комментариев со словами о том, как здорово она все сделала. Ничего лишнего или бестолкового, и мне стало стыдно за все свои комментарии об искусстве, которые я выдал раньше. Это не было хобби. Милли была настоящим художником.
– Итак, ты говоришь, что удивился моим работам для «Порочно сладкой», но, готова поспорить, что и у тебе есть, чем удивить меня.
Принесли нашу еду, и я полил картошку кетчупом.
– Может быть. Но учитывая, насколько я далек от образа «настоящего мужчины», не думаю, что тебе это было бы интересно.
– А ты попробуй.
– Я любитель кошек. Многие считают, что у меня есть собака, но мама любила котов, так что у меня есть один. Что-то вроде, ну, понимаешь, памяти о матери.