Порочное искушение
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — шепчет она. Ее глаза расширены, она нервничает, ее полный рот приоткрыт, и все во мне хочет поглотить ее. Я успокаиваю себя, наклоняюсь вперед, одной рукой упираясь в стену рядом с ее головой.
Черт. Я могу это сделать. Я могу просто поцеловать ее, мягко, нежно, и остановиться на этом, если это то, чего она хочет. Мне придется погладить возбужденный член в душе после этого, просто чтобы функционировать до конца дня, но я не пойду ни на шаг дальше того, о чем она просит. Я не могу поверить в то, о чем она меня просит,
В глубине души я знаю, что обманываю себя, если думаю, что мы можем дурачиться, продолжать делать то, что делаем, вплоть до того, что я стану первым мужчиной, который когда-либо был внутри нее, а потом просто уйду. Но ее доверие ко мне и то, насколько я потерян в ней, делают невозможным сопротивление.
— Габриэль? — Белла шепчет мое имя, и я чувствую, как напрягаются мышцы в животе, как дергается мой член при звуке моего имени на ее губах. Она наклоняет голову, ее глаза становятся все более и более нервными. — Что-то не так?
Я качаю головой, с трудом сглатывая.
— Нет. Я просто давно думал о том, чтобы поцеловать тебя. И я хочу, чтобы это было хорошо для тебя.
Она слабо улыбается.
— Мне не с чем сравнивать.
Каким-то образом это придает мне смелости. Я вдыхаю, наклоняясь к ее рту, запах ее пота, мыла и шампуня заполняет мои чувства, а мысль о том, что я собираюсь впервые попробовать ее на вкус, заставляет меня пульсировать от ни с чем не сравнимой потребности. Я касаюсь ее рта губами, и чувствую, как она задыхается.
— Габриэль…
Она выдыхает мое имя мне в рот, и моя рука сжимается в кулак у стены рядом с ее головой, а я борюсь за контроль. Я снова целую ее, на этот раз чуть более крепко, и Белла издает тихий хныкающий звук, который простреливает прямо в мой член.
Ее глаза открываются, и она разрывает поцелуй, ее нос касается моего, когда она невинно смотрит на меня.
— Ты можешь снять футболку? — Шепчет она. — Только футболку. Я хочу попробовать прикоснуться к тебе.
Мое сердце словно вырывается из груди. Я киваю, облизывая пересохшие губы, и тянусь к краю футболки, стягивая ее через голову и бросая на пол. Белла опускает глаза на мои грудные мышцы, и я вижу, как она впивается зубами в нижнюю губу, как она слабо вздыхает от возбуждения.
— Тебе нравится то, что ты видишь? — Я не могу удержаться от вопроса, мой голос звучит грубо и немного рвано. Белла молча кивает и медленно поднимает руки, ее пальцы на мгновение замирают на моей коже, прежде чем она прижимает ко мне свои ладони.
Я чувствую, как от ее прикосновения по коже пробегают мурашки, как ее пальцы впиваются в мою кожу, как закрываются ее глаза. Ее спина слегка выгибается, наклоняясь ко мне, и я подхожу к ней настолько близко, что почти касаюсь ее, но не совсем, когда наклоняюсь, чтобы поцеловать ее снова.
— Скажи мне остановиться, если я зайду слишком далеко, — шепчу я, а затем прижимаюсь к ее рту.
Даже в таком состоянии, при близком поцелуе, ее губы невероятно сладкие. Мягкие и полные, их прикосновение к моим губам заставляет мой член пульсировать с каждым движением моего рта к ее. Я высунул язык, нежно провел им по ее нижней губе, проверяя ее, и она задыхается, ее рот открывается для меня, когда она вдавливает свои пальцы в мою грудь и проводит своими короткими ногтями по верхней части моего живота.
— Блядь, детка… — простонал я ей в рот, мои бедра дернулись вперед, и я остановился, едва не прижавшись к ней, когда все мое тело напряглось под ее прикосновениями. Мой член стал невероятно твердым, запутался в шортах, мокрый от спермы. Есть немалый шанс, что я кончу в эти шорты еще до того, как все закончится, и я уже решил, что если это случится, то мне придется пережить неловкость. Я слишком возбужден, а медленный, мучительный темп, которого требует общение с Беллой, слишком чертовски горяч для того, что меня уже заводит.
Медленно я позволяю своему языку скользить по ее языку. Я чувствую жар ее рта и наконец, наконец, узнаю ее вкус, сладкую мяту на ее языке, когда чувствую, как подгибаются ее колени и она стонет, раскрыв рот, в поцелуе.
Я разрываю его, задыхаясь, отступаю назад, борясь за контроль. Глаза Беллы расширяются, и я вижу, как она напрягается.
— Что случилось? — Шепчет она. — Я сделала что-то не так?
Я тяжело сглатываю и качаю головой.
— Мне просто нужна секунда. — Я жестом показываю на свой твердый член, и лицо Беллы нагревается, но в уголках ее рта играет крошечная улыбка.
— Ты действительно хочешь меня, не так ли? — Шепчет она, и я стону, изо всех сил стараясь не закатить глаза.
— Это, — говорю я, — самое большое преуменьшение, которое я когда-либо слышал.
Ее взгляд пробегает по моей груди, спускается к животу и ниже и по ее дыханию и покрасневшей коже я понимаю, что ей тоже нравится то, что она видит. Медленно она тянется к краю рубашки.
— Обещаешь, что никто не войдет? — Шепчет она, и я чувствую, как мое сердце ударяется о ребра.
— Я могу убедиться, — говорю я ей и иду запирать дверь. Я оборачиваюсь, каждый шаг в сторону от нее причиняет боль, и когда я дохожу до двери и закрываю ее, то вижу, как она стягивает через голову футболку и бросает ее на пол, оставаясь в одних леггинсах и мягком, растягивающемся спортивном лифчике.
Мои яйца напрягаются, по позвоночнику пробегает волна удовольствия, и на долю секунды мне кажется, что я сейчас кончу. Я кончу от того, что смотрю, как девушка снимает с себя футболку, как гребаный подросток. Но я снова контролирую свое возбуждение и иду к ней, пожирая глазами каждый кусочек обнаженной кожи.
— Ты можешь меня потрогать, — мягко говорит она. — Только выше талии.
Я киваю, чувствуя нервозность, которую не должен испытывать в моем возрасте. Меня каким-то образом затянуло в прошлое, в самый первый раз, когда я прикоснулся к девушке вот так, в те дни, когда я целовался в старших классах и радовался, что мне разрешили просунуть руку под лифчик, и я не ненавижу это так, как мог бы подумать. С кем-то другим это вызвало бы разочарование. Утомительной раздражающей игрой.