Порочное искушение

Джеймс М. Р.

— Ну… — Я пожевала губу. — Я пригласила его поплавать со мной.

— О, Боже! — Клара садится на четвереньки, явно полностью вовлеченная в происходящее. — Он тебя поцеловал? Переходи сразу к хорошей части.

— Не совсем. Он хотел. Но я вздрогнула, и он… — Я нервно облизнула губы. — Он хороший парень, Клара. Он не хотел давить на меня. Поэтому он спросил меня, может ли он попробовать что-то еще.

— И…

Я поморщилась.

— Ты собираешься заставить меня рассказать тебе все, не так ли?

Клара пожала плечами.

— Нет.

Ты, конечно, не обязана рассказывать мне то, чего не хочешь. Но, очевидно, что-то случилось. Разве тебе не будет приятно поговорить об этом?

Я медленно выдохнула. Она не ошибалась. Я несколько месяцев скрывала от нее то, что со мной произошло, боясь рассказать ей правду, и как только я все рассказала, мне стало намного легче.

— Он попросил меня лечь. А потом он описал все, что сделает со мной. Пока я… — Я чувствую, как горячо вспыхивают мои щеки. — Пока я делала это с собой.

Глаза Клары стали такими круглыми, что мне кажется, они могут выскочить. Она издала тихий свист.

— Боже мой, Бел. Это очень сексуально.

Я тяжело сглатываю и киваю.

— Да.

— И это все?

Я смеюсь, бросая в нее пластиковый стаканчик.

— И все? Это был самый безумный поступок в моей жизни. Я даже не думала, что такое возможно. Но нет. Мы говорили об этом сегодня утром, и…

Я объясняю ей, что я предложила Габриэлю, и глаза Клары расширяются, если это вообще возможно.

— Экспозиционная терапия с помощью невероятно горячего мужчины. — Она смеется. — Это один из вариантов. — Она колеблется. — И он согласился?

— Он поцеловал меня сегодня утром. — Мой голос становится мягким, и я прикасаюсь к своему рту, вся я нагреваюсь от воспоминаний. — И я трогала его. Пока он не кончил. Это все, до чего мы дошли.

Клара делает глубокий вдох.

— Ничего себе.

Я хмуро смотрю на нее, поджав губы.

— Ты что-то хочешь сказать, но не говоришь.

— Я просто думаю, как лучше поступить. — Она распускает волосы, позволяя им упасть на спину, и проводит по ним пальцами.

Нервное чувство пробирается в мой желудок.

— Просто скажи это.

Ее рот кривится, когда она смотрит в мою сторону.

— Ладно. Я знаю, что до сих пор твой опыт общения с мужчинами был ужасен. Так что, возможно, дело в Габриэле, он должен знать лучше. Но, Бел, ты с ума сошла, если думаешь, что сможешь проделать с ним все это, вплоть до потери девственности, что ты сделаешь с ним все свои первые шаги, пройдешь через этот невероятно эмоциональный процесс… а потом вы двое просто уйдете друг от друга? — Клара качает головой. — Я люблю тебя, Бел, и знаю тебя, ну не может быть, чтобы все было именно так. Ты не можешь так думать.

— Могу, — настаиваю я, не обращая внимания на ее подозрения. — Это сработает.

Клара издала резкий смешок.

— Как бы не так, Белла?

— Габриэль — хороший человек. Он помог мне множеством способов, в которых не было необходимости. Он вникал в мои проблемы, когда это было не нужно, даже когда ему было бы проще просто отправить меня домой. И он хороший человек, который также не хочет влюбляться. Так что, пока мы будем оправдывать наши ожидания, а мы их оправдываем, он не причинит мне вреда, — настаиваю я. — Мы сделаем это вместе, как друзья, и вернемся к нормальной жизни, когда все закончится. Когда я буду чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы попробовать встречаться с кем-то еще.

Клара качает головой.

— Бел. Ты поставишь перед следующим парнем невероятно высокую планку. И как ты думаешь, что будет чувствовать Габриэль, если ты все еще будешь работать там, видя тебя с каким-то другим мужчиной? После того как вы двое разделите этот невероятно интимный опыт? Как ты думаешь, что будет чувствовать новый парень, зная, что ты все еще живешь с Габриэлем после этого?

Я об этом не подумала. Я вообще не думала о логистике после Габриэля.

— Габриэль — тот, кто сказал мне, что это не могут быть отношения, — настаиваю я. — Так что он, очевидно, не против того, чтобы я потом встречалась с кем-то еще.

Клара смотрит на меня так, будто у меня выросла вторая голова, и качает головой.

— Я всегда буду поддерживать тебя, что бы ты ни делала, Бел, — мягко говорит она. — Но все закончится не так, как ты думаешь.

Я прикусываю губу и смотрю туда, где Сесилия и Дэнни все еще играют.

— Посмотрим. — Я поднимаю фотоаппарат и наклоняюсь вперед, чтобы сделать серию снимков. Я знаю, что Габриэлю понравится иметь больше их фотографий. Я думаю, что именно поэтому он купил мне камеру.

Я также знаю, что то, что он так много думает обо мне, это симптом того, о чем говорит Клара. То, от чего я предостерегала себя сегодня утром, после того как вышла из спортзала. Она права: то, что мы делаем, — интимно и эмоционально, даже больше, чем обычные первые отношения.

Но я доверяю Габриэлю. И верю, что он не позволит мне пострадать.

Я поворачиваюсь, желая сфотографировать пейзаж парка на другой стороне. И тут я вижу, что кто-то сидит на скамейке в парке — мужчина в костюме, с низко надвинутой на лоб шляпой. У меня в животе что-то неприятно скручивается. Кажется, что он смотрит прямо на нас. Это не должно вызывать беспокойства, в парке принято смотреть на других людей, но я не могу отделаться от мысли, что он был здесь, когда мы только сели на пикник. И что он сидел там все это время.

Я делаю несколько снимков, а когда опускаю камеру, мужчины уже нет. Что-то сжимается у меня в груди, холодное, паническое чувство скользит по позвоночнику. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, куда он мог уйти, но никого нет. Как будто его и не было, хотя я его отчетливо видела.

— Бел? Ты в порядке? — Голос Клары возвращает меня в реальность, и я киваю, откладывая камеру.

Я просто параноик, говорю я себе. Это был просто человек, сидящий на скамейке. Ничего необычного для Центрального парка.