Порочное создание
Шрифт:
Первый день не мог есть в присутствии неподвижной девушки, вынужденной питаться через многочисленные трубки. Не мог до пяти часов утра заснуть из-за грохочущего аппарат, от которого тянулись те самые трубки. Единственное, на что был способен — раздражаться по малейшему поводу и буровить взглядом девушку, чьи пальцы на руках изредка дёргались в неудачной попытке сменить положение. Стоит ли говорить, какую радость испытал при виде неожиданного телодвижения, как согнал всех докторов в палату и потребовал обрадовать хорошими новостями? Но время хороших новостей ещё не
Одного дня рядом с Никки хватило, чтобы медсёстры боязливо поглядывали в мою сторону, будто видели Чёрта, и старались лишний раз не попадаться на моём пути. В последующие несколько дней приноровился: заказывал еду из ресторана, шум приборов воспринимал, как колыбельную, а на едва уловимые подёргивания девичьих пальцем отвечал улыбкой.
— И сколько это будет длиться? — спросил у мистера Фишера, когда на третий день он лично обследовал Никки. К моему огромному разочарованию, дикой злости и приевшемуся раздражению, пожал плечами. Просто, блядь, дёрнул плечами!
— Что это значит? — издевательски изобразил его рваные телодвижения и не позволил старику фонариком слепить глаза черноволосой. — Вы хоть что-нибудь собираетесь предпринимать?
Мистер Фишер с печальным вдохом отключил фонарик и сложил руки на животе:
— Чтобы человек вышел из комы, необходимо устранить патологию. Мы её устранили.
Характерно перевёл взгляд на неподвижную девушку и усмехнулся:
— Ну, такое-е-е…
— Я чувствую вашу агрессию, мистер Майер, и прекрасно понимаю вас.
— Нихуя ты не понимаешь! — прошипел и вновь покосился на девушку, как если бы она могла нас слышать. Ох, если бы только она слышала бредни медицинского персонала, уверен, послала бы к чёрту всех и каждого!
Вернулся в кресло и удобнее уместил ноги на подлокотник, чувствуя на себе взгляд из-под очков.
— Могу продолжить? — уточнил мистер Фишер и включил фонарик в ответ на мой хмурый кивок.
Прошла неделя, и я чувствовал себя ядерной боеголовкой, способной в любой момент взорвать всех и вся к чёрту. Пожалуй, давно бы так и поступил, если бы не ощущал умиротворение от медленного перебирания в своих пальцах холодные пальцев девушки. Они остужали мой гнев, заставляли перевести дыхание и взглянуть на «старания» медицинских работников под другим углом — понять, что не всё в мире зависит от моего «требую».
— Ты устала, — усмехнулся, поглаживая ладонь девушки указательным пальцем. — И я заебался.
Да-а, не так представлял себе отдых в любимом Мюнхене. И глупо отрицать свою вину перед девушкой, когда наобещал долгожданного спокойствия, а в итоге облажался по всем фронтам.
Сжал тонкие пальцы и аккуратно положил руку вдоль тела, проделывая аналогичные махинации с другой рукой. Терпеть не мог, когда медсёстры складывали руки девушки на животе, вызывая в моей голове ужасные ассоциации. Помнил, как вошёл в палату и увидел картину маслом, после которой из помещения выбежали медсёстры и не решались заходить обратно без дозы успокоительного.
Я, чёрт подери, и без медицинской дряни спокоен, как удав, особенно в моменты, когда мою девушку не укладывали
— Извини, — пробормотал, когда тишину нарушил мелодия входящего звонка. На пару секунд завис, переваривая на автомате брошенную вежливость, и рассмеялся. Клянусь, ещё чуть-чуть и ёбнусь головой о белую стену!
— Да? — ответил на звонок и вышел из палаты, взглядом предупреждая медсестру о своём пятиминутном отсутствии. — Свен, подожди!
В раздражении уставился на блондинистую голову, которая не соизволила поднять свой зад из-за стола и пройти в палату. Девушка сдержала рвущееся с языка неудовольствие и направилась к двери.
— Слушаю, дружище.
— Необязательно торчать с ней каждую минуту…
Оторвал телефон от уха и приблизился к трусливо бормотавшей медсестре, которая навряд ли рассчитывала быть услышанной. Но я, блядь, услышал. И опять зол.
— Позови мистера Фишера, — на удивление спокойно попросил и прислонился спиной к двери, не позволяя блондинистой башке пройти к моей Никки. — Хоть это ты сделать можешь?
Испепелил взглядом поникшие плечи медсестры и вернулся к разговору:
— Извини, Свен, ты что-то говорил?
— Ничего страшно, могу повторить, — тихонько посмеялся друг и мне, чёрт подери, нереально полегчало на душе. Голос Свена — это глоток свежего воздуха, который я с наслаждением вдохнул и глупо улыбнулся. Долгая неделя в стенах палаты, наедине с гнетущими мыслями и молчаливой Никки давила на психику и заставляла внешний мир сузиться до размеров чёртовой больницы. Звонок друга расширил границы, чему несказанно был рад.
— Не отвлекаю? — как всегда в своём репертуаре, и я как всегда готов подколоть вежливость приятеля. — Знаешь, Томас, я никогда не смешивал работу и дружеские отношения, поэтому не пойми меня неправильно…
Нахмурился от подозрительно тона, а Свен продолжал сыпать загадками:
— Не могу дозвониться до Никки, вот вынужден звонить тебе. У неё проект висит, обещала к концу недели отправить по почте, но тишина.
Радость, нахлынувшая от звонка друга, стремительно развеялась, и я вернулся с небес на землю. Вновь очутился в тесном мирке, который хотел послать к чёрту и сбежать от противного запаха медикаментов вместе с Никки.
— Слушай, Свен, у нас тут проблемы, — пробормотал и в раздражении топнул ногой, даже не представляя, что будет так сложно проговорить вслух реальность происходящего. — Никки в больницу попала. Ей не до проекта, как понимаешь.
Характерное молчание на другом конце телефона заставило встретить затылок с дверной поверхностью и мысленно застонать от силы удара.
— Что-то серьёзное?
Пришла моя очередь отвечать на вопрос молчанием, которое было красноречивее слов. Не был способен на слова, горло сдавило тисками, не позволяя вымолвить примитивное «да».
— Могу чем-нибудь помочь?
— Спасибо, Свен, но не можешь.
Никто, блядь, не мог помочь в этой грёбанной больнице.
Громкий стук каблуков привлёк внимание на спешившего ко мне мистера Фишера и поспевающую за ним блондинистую голову.