Порочное влечение
Шрифт:
— Надеюсь, теперь процесс ускорится, — пробурчал он себе под нос и, не оглядываясь на меня, быстро зашагал в выходу.
Мне же приходилось выверять каждый шаг, пока я не замерла у самого выхода около зеркала во всю стену. На меня от туда смотрела совершенно незнакомая женщина средних лет… У нее был «парадный» макияж, а-ля «испробовала на себе всю косметику мамы, пока она не видела», или «мне срочно нужен мужик», или, на крайний случай, «я только вернулась с работы. На трассе сегодня особенно жарко. Если вы понимаете, о чем я». Прическа висела на мне как парик и превращала в отдаленную копию себя
«Он нарядил тебя как девочку, с которой не стыдно выйти в свет» — добавил масла в огонь внутренний голос. «И, естественно, единственное, что ему от тебя нужно, это женские половые органы и милая мордашка, чтобы не противно было трахать».
Развивать эту мысль не хотелось, так что я просто отвернулась и пошла догонять Роберта. Около лужайки, на мини-парковке у самого дома, стояла черная машина, в которой я видела Роберта ранее. Длинный и вытянутый нос напоминал мне скоростные машины из гонок, а надпись «Ferrari LaFerrari» только укрепила эти мысли.
— Садись на переднее сидение, — сказал мне Роберт уже из авто и, когда я аккуратно усаживалась, торопливо забарабанил пальцами по рулю, — Черт, если бы я знал, то заказал бы еду из «РемНуар» на дом! Это последний раз, когда ты едешь со мной куда-то.
— А я и не просила тебя брать меня с собой, — спокойно, размеренно, чтобы это не показалось некоторым оскорблением, повышением голоса или непослушанием, сказала я, — Я могу выйти хоть сейчас и исчезнуть из твоей жизни, как и не было.
Роберт ничего не сказал, но то, как сильно он разогнал машину, было намного многословнее. Пришлось бегом пристегиваться, вжавшись в кресло всем телом. Половину дороги я то и делала, что молилась богу, чтобы не вывел какого-нибудь несчастного водителя нам на путь и мы доехали до место ужина… живыми.
— Как твоя попа? — разрушил молчание Роберт и я невольно покраснела, — Клавдия дала тебе таблетку обезболивающего?
— Да, — коротко ответила я, а затем задала следующий вопрос, просто чтобы перестать думать о том, как скоро нашу машину занесет на повороте и мы перевернемся, — Ты вроде давал мне ее ранее. Зачем снова?
— То, что давал тебе я, называется противозачаточное, — лаконично и коротко пояснил он, а затем зачем-то добавил: — Я имею ввиду твой первый вагинальный секс. Мы ведь не предохранялись.
От его последнего предложения меня скривило, как от кислой конфеты, и я отвернулась к боковому стеклу, просидев так до прибытия.
«РемНуар» оказался рестораном на окраине города, больше похожим на особняк какого-то лорда или замок принца. Высокое здание в стиле раннего барокко отлично вписывалось в идеальный зеленый газон, украшенный туями, разноцветными пахучими цветами, «коврами» из кустов лаврового листа и круглую стоянку под открытым небом, в середине которой была небольшая лужайка с мраморным фонтаном. Судя по тому, что я не видела ни одного «ланоса» или даже джипа — место особо пафосное.
Роберт вышел из машины и, прежде чем я успела что-то сделать, обошел ее и подал мне руку, чтобы выйти. Этот внезапный приступ галантности ввел меня в состояние ступора и только его покашливание давало понять, что пора либо принять
Естественно, я ее приняла, понимая, что это иллюзия выбора, но не он на самом деле. Пока мужчина медленно вел меня в сторону парадного входа под руку, подстраиваясь под мой черепаший шаг, я вошла в режим мозгового штурма и все никак не могла понять: откуда вдруг такая учтивость? Неужели он и правда решил удариться в букеты-конфеты?!
Ответ пришел сам собой… Все вокруг пытливо разглядывали нас, даже швейцар в красном мундире, и по тому Роберт, как глава корпорации «ZoMalia Industries» и публичный человек, не мог упасть в грязь лицом. Вдруг папарацци за углом, а он спутнице ручку не подал? Ай-яй-яй… Папа еще может по попке надавать…
— Добрый день! — швейцар приветливо улыбнулся… Роберту, не мне, и на такой же позитивной ноте продолжил: — Ваш столик, как всегда, готов и ждет Вас.
«Ага… Значит он тут постоянно бывает, а тебя из жалости взял!» — снова сумничал внутренний голос.
Шаворский вел меня внутрь под тихую классическую музыку, кажется, это был Шуман «Концерт для фортепиано». Для себя я подчеркнула, что ничего общего со стилем нуар и с внешней оболочкой здания тут нет. Очень высокие потолки, большие круглые столы с бело-золотистой скатертью, за каждым из которых сидели люди в дорогих вечерних костюмах и тихо о чем-то переговаривались.
Спиной я ловила на себе прожигающие взгляды, хотя в глаза нам никто не смотрел, и даже официантка, на которой белая блуза и длинные расклешенные брюки были дороже, чем мой парадно-выходной костюм, не смотрела нам в глаза, а провела к столику в самом центре зала, глядя либо себе под ноги, либо куда-то в сторону.
— Расслабься, — шепнул Роберт мне на ухо, когда отодвигал для меня стул, на котором, ВНИМАНИЕ, лежала подушечка, а затем вернулся на свое место и, не глядя в меню, а прожигая меня своим стальным взглядом, сказал девушке: — Все как обычно, только на двоих.
Не знаю, правильно ли я поняла этот жест, но он как-будто говорил: «Я не водил в ресторан никого. Кроме тебя». К сожалению, должного эффекта это на меня не произвело, так как я была слишком взволнована из-за собравшейся вокруг публики, которая с нашим прибытием стала поживее, и угрюмым, угнетающим еще больше, молчанием Роберта.
Спустя пятнадцать минут удушливой тишины нам подали стейк из мраморной говядины и легкий салат из овощей, к тому моменту я уже от скуки выпила целый бокал вина, который принесли как только мы сделали заказ. Роберт заказал еще бутылку, чем окончательно меня смутил.
Ужин проходил молча, в какой-то момент я уже совсем забыла, что не одна и окунулась в прекрасный вкус говядины, которую раньше терпеть не могла.
— Роберт?.. Это действительно ты? — звонкий голос оторвал меня от тарелки и заставил оглядываться в поисках его обладателя. Мужчина лет тридцати со светлыми кудрявыми волосами в светло-голубом костюме шел в нашу сторону с обворожительной улыбкой. Его золотые волосы, правильный овал лица, худоба, горбинка на носу и тонкие губы выдавали в нем аристократа, а голубые веселые глаза делали его еще и очень обаятельным мужчиной, — Я собирался наведаться к тебе завтра в офис. Неужели ты и правда покинул Америку и вернулся в нашу скучную Россию?