Порочного царства бог
Шрифт:
— Гхм… Это та, которая растлительная?
— Ага. В общем, я пока займусь ею, а ты иди погуляй где-нибудь. После обеда уделю тебе немного времени.
Я выглянула в окно. Между голыми, печально склонившими ветви ивами и раскоряченными дубами виднелся неровный строй могильных крестов. Погулять, лорд Кавендиш? Не вопрос. У вас около дома такие места занимательные… Так и тянет пройтись, подышать свежим воздухом.
Опасения, что настырный дворецкий захочет сопровождать меня еще и на улице, не подтвердились. Входная дверь с грохотом (как невежливо, мистер Армстронг!) закрылась за моей спиной, и я осталась в гордом
Вжав голову в плечи (отчего-то казалось, что хозяин дома вместе с подручным наблюдают за моими перемещениями из бликующих окон), я обошла особняк сбоку и направилась в сторону приветливо распахнутых ворот Бромптонского кладбища.
Правда, приветливыми они оказались лишь на первый взгляд.
— Хороним только по предварительной записи! — стоило мне ступить на территорию мертвых, из сторожки выглянул старичок грозного вида.
— Запишите на следующую среду, — буркнула я исподлобья.
Сегодня вторник — надеюсь, восьми дней для осуществления моего плана будет достаточно.
— Для кого организуешь погребение, малец? — в руках сторожа сама собой материализовалась толстенная книга, куда испокон веков вносились имена готовящихся к вечному упокоению граждан.
Я задумалась, после чего зловеще промолвила:
— Как пойдет…
Разглядев мое траурное лицо, сторож раздумал спорить.
— Ладно, можешь походить, выбрать место пока что… Свежие захоронения у нас в восточной части. Только веди себя прилично, понял? Цветы не срывай, могилы не трогай, с главной дорожки не сходи!
Я ответила ему мрачным взглядом. Надо же, какие добрые люди живут в этом райончике! Не только отправили погулять по местному кладбищу, но еще и место себе присмотреть разрешили. Этот старикан с маркизом, случайно, не родственники?..
Центральная аллея погоста встретила меня истошным карканьем воронов, поднявшихся в воздух при моем появлении. В первой линии, на сколько хватало глаз, стояли склепы богатых семей Лондона: с лепниной, витыми чугунными решетками на маленьких окнах. Мертвые аристократы даже после смерти продолжали кичиться и хвастаться друг перед дружкой. Ни один склеп не повторял другого, каждый стремился переплюнуть соседа в вычурности отделки, и, если не вспоминать об обстоятельствах, вынудивших меня появиться на кладбище, эту прогулку можно было бы назвать приятным осмотром достопримечательностей.
Но, какой бы красивой не оказалась архитектура загробного мира, мне в ней чего-то не доставало… Быть может, настоящей скорби — той, которая жила в моем сердце с тех самых пор, как я повстречала Кавендиша?
И, отойдя подальше, куда не доставал зоркий взор кладбищенского надсмотрщика, я все-таки отвела душу. Погладила ангела с плешивой, покрытой пятнами мха кудрявой головенкой. Подняла с земли оброненный недавней процессией цветок, переломила его около бутона и вставила себе в петлицу. И, окончательно обнаглев, свернула на боковую дорожку.
Что мне наставления какого-то незнакомого деда? Я — человек без имени, без звания и происхождения. Не леди и не джентльмен. Мое прошлое запятнанно грехом, а будущее скрыто безысходностью. У меня есть только настоящее. Короткий миг свободы и вседозволенности,
А желает она — мести.
И сейчас, когда Клифф Кавендиш предоставит мне доступ к своим самым сокровенным тайнам, я наконец смогу воздать ему по заслугам. Я извлеку на белый свет все его мерзкие секреты и предоставлю их широкой общественности. Напишу такую статью, после которой его жизнь тоже пойдет под откос.
Тогда наше положение наконец сровняется. У развратника лорда, как и у меня, останется всего два пути — лечь в могилу или сменить имя и притворяться девушкой…
5. Малёк
Что-то на воспоминания потянуло
В глубине некрополя царили зелень и запустение. С деревьев спускались лианы, опутывая кресты и фигуры каменных святых. Пожухлая трава росла так густо, что через нее приходилось буквально продираться. Ботинки застревали в грязи, ветви кустарника цеплялись за одежду, но сменой маршрута я осталась довольна: находящиеся здесь могилы вызывали отклик в душе. И заставляли снова вспоминать о своей загубленной судьбе.
Конечно, глупо было надеяться, что спустя пять лет Клифф узнает меня — в биографии Кавендиша отметились десятки, если не сотни таких же наивных глупышек… Всех не упомнить!
А вот я его помнила прекрасно. Его взгляды, слова, прикосновения… Наша история началась внезапно, и также скоропостижно закончилась — оборвалась настолько резко и мучительно, что все проведенные рядом с ним секунды навсегда врезались мне в память. Въелись намертво, выжглись клеймом на сердце…
Тогда меня еще звали Амелией Обри-Флетчер, и я, дочка небогатого барона, пусть и не могла похвастаться завидным приданым, зато имела репутацию спокойной и образованной девушки. Особой красотой не славилась, но могла составить достойную партию какому-нибудь престарелому графу из глубинки.
Моя жизнь текла легко и размеренно до тех пор, пока однажды на моем пути не возник наследник рода Кавендиш… И возник весьма вовремя и эффектно, стоит признать. Я ехала домой от кузины, когда мой экипаж попал в затруднительное положение: дороги размыло после двух недель постоянных дождей, колесо застряло в одной из колдобин и так в ней и осталось. Можно было бы попробовать добраться верхом, но лошади с детства казались мне дьявольскими отродьями. В общем, я уже готовилась провести ночь посреди дороги — в холодной, накрененной повозке наедине с кучером — и тут в окошко моего несчастного транспортного средства заглянул ОН.
Высокий, красивый пэр, одетый в темное. Я знала, что неподалеку живет молодой маркиз с несметным состоянием, но общаться не доводилось: не тот вес. Что ж, вот и выпал шанс познакомиться… Ни потоки воды, льющиеся с неба и стекающие по его черным волосам, ни грязь, хлюпающая под дорогими туфлями аристократа, не смогла сделать его менее прекрасным в моих глазах…
Он спас меня из моего ужасного положения. Взял на руки, чтобы я не испачкала платье, и донес до своей роскошной кареты, которой не были страшны никакие ямы и лужи. Он был очень мил, и также, как и всегда, обольстителен. Довез до дома и любезно пригласил меня заезжать в Лайон Парк, свое родовое поместье. Позже захаживал ко мне сам. Один раз, второй… На третий все и случилось.