Порочные ангелы
Шрифт:
На самом деле это приводит в ярость, хотел добавить я. Но даже я знал, когда нужно держать рот на замке.
— Знаю, — сказала она едва слышно.
Ее глаза заслезились. Я очень надеялся, что она не начнет плакать у меня на глазах, потому что понятия не имел бы, что делать.
— Если вы в безопасности, — сказала я ей, — и вы, и ваш муж, и находитесь вдали отсюда, вдали от места, где Сальвадор может вас найти, тогда я могу пойти и забрать Луизу. Я могу вернуть ее.
— Это невозможно, — сказала она. — Сальвадор
— Да. И это будет нелегко. Скорее всего, я умру в процессе. Но есть способ сделать это. Всегда есть способ.
Казалось, она приняла это. Она вытерла слезу тыльной стороной ладони и кивнула головой, как бы соглашаясь с внутренним диалогом.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она в конце концов. — Кто для тебя Луиза?
— Она друг, — это была не совсем ложь.
— Ты влюблен в нее, — заявила она, широко улыбаясь.
Я бросил на нее взгляд, который она не могла видеть.
— Она мне очень дорога, — поправил я ее.
— Что ж, — сказала она, ничуть не смутившись, — если это достаточно хорошо для тебя, то это достаточно хорошо и для меня.
— Тогда вы позволите мне помочь вам, — осторожно сказал я, чувствуя, что все прошло легче, чем ожидалось.
Я думал, что будет много протестов, много криков, много дверей, захлопнутых перед моим лицом, или пистолетов, приставленных к моей голове.
— Конечно, я позволю, — сказала она, — и Арманд тоже.
— И вы доверяете мне, вот так просто?
— Да. Доверяю. Я же говорила тебе. Мои чувства остры, а у тебя, мой мальчик, очень хорошая душа, даже, если ты хочешь верить в обратное.
— Возможно, я не так хорош, как вы думаете.
Она улыбнулась и махнула на меня рукой.
— О, я не сомневаюсь в этом. Несмотря на то, что чувствую запах крови на тебе.
Я посмотрел вниз на свои брюки, на несколько темных пятен, которые выделялись на фоне темно-синего цвета.
— У меня были кое-какие дела, — попытался объяснить я.
— Не сомневаюсь.
Мне было интересно, как много, по мнению этой женщины, она знает обо мне. Это было увлекательно и тревожно одновременно. Но пока она хотела помочь себе и своей дочери, мне было все равно.
— Будет ли Пенелопа проблемой? — спросила я, снова оглядывая дом.
— Ты не застрелишь ее, — сказала мне Ракель, — если ты об этом думаешь.
Я нахмурился. Казалось, что она довольно хорошо меня понимает.
— И не думал, — солгал я. — Но будет ли она нужна вам в будущем, или это может делать кто-то другой? Я могу нанять вам кого угодно на той стороне, но брать с собой Пенелопу слишком рискованно. В конце концов, она на жаловании у картеля.
— Любой человек подойдет, — сказала она. — Что ты имеешь в виду под другой стороной?
— Я могу посадить вас и вашего мужа на частный корабль, который отходит от пристани Сан-Хосе через тридцать минут.
— Кто она?
— Моя сестра, Алана. Она обязана мне не одной услугой.
По крайней мере, в моих мыслях она была обязана.
— Хорошо, — сказала Ракель. — Я доверяю тебе.
Я улыбнулся.
— Обычно не стоит, но в данном случае я рад, что вы доверяете.
Я помог ей подняться, хотя она в этом не нуждалась. Как раз перед тем, как я собирался подвести ее к двери, она протянула руку и коснулась моего лица. Коснулась моего лба, носа, губ, челюсти, нежно ощупывая каждую часть.
— Ты поразительный мужчина, не спорю, — наконец, сказала она, выглядя удовлетворенной. — Все эти части, которые не должны работать вместе, но работают.
Я поднял брови, и она мягко убрала руку.
— Вы можете просто называть меня красавчиком. Все остальные так и делают.
Когда мы вернулись в дом, я сказал ей, чтобы она сходила за Армандом и собрала все важное. Пенелопа начала задавать вопросы, паникуя. Я знал, что она либо выстрелит в меня, либо остановит их, поэтому я остановил ее раньше, чем она успела. Это был своего рода усыпляющий захват, который должен был вырубить ее надолго, пока родители Луизы не окажутся в безопасности и не отправятся в Пуэрто-Вальярту.
Я быстро занес тело на кухню, убедившись, что она не видна никому из проходящих мимо, и оставил ей большую пачку американских стодолларовых купюр, зная, что они стоят больше, чем она получит за несколько месяцев. Это могло купить ее молчание — Пенелопа ни за что не захочет признаваться в том, что именно она позволила родителям Луизы сбежать. Это также давало Ракель душевное спокойствие.
Арманд оказался немного более раздражительным, чем я думал, и, хотя он то и дело впадал в замешательство, он был готов идти туда, куда говорила ему Ракель. Вскоре я отвез их в доки и помог им сесть на рыбацкую лодку, которой управлял один из моих людей. Это было выгодно — иметь их повсюду.
Поднявшись на борт, Ракель посмотрела на меня и улыбнулась. Я бы солгал, если бы сказал, что меня это не пугало — то, как она знала, где ты находишься, то, как она, казалось, видела тебя, не видя тебя вообще.
— Удачи, — сказала она. — Я верю, что ты сделаешь все, что сможешь.
Я кивнул. Она была права.
После того, как я увидел, как они удаляются, а их корабль исчезает на горизонте, я позвонил Алане. Если она не захочет помочь, у меня было несколько человек на той стороне, которые могли бы помочь. Тем не менее, я не доверял им так, как доверял ей.
— Алло? — ответила она, задыхаясь. — Хавьер?
— Алана, — сказал я. — Я не вовремя?
— Нет, нет, я просто занималась по видео, все в порядке.