Порочные Фейри
Шрифт:
На самом деле это было довольно жалко. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что это не какая-то новая, странная вещь, которая произошла со мной после смерти Гарета; у меня никогда не было друзей. Были люди, с которыми я болтала в школе, но не было никого, с кем я общалась. Я полагала, что у меня довольно насыщенная социальная жизнь, но чаще всего я просто тусовалась со стриптизершами у Старушки Сэл. Конечно, я приходила на вечеринки, когда они устраивались, и у меня была своя доля интрижек с парнями то тут, то там, но я была скорее как дополнительное приглашение. Ты
Думаю, я этого не замечала, потому что у меня был Гарет. Он был рядом, если мне нужно было с кем-то поговорить или довериться. У меня был он для всяких шуток и ночных просмотров дрянных фильмов по телевизору. Или, по крайней мере, был до того, как он поступил в Академию Аврора.
Может быть, я сломлена. Или, может быть, Вампиры просто такие. Я же не чувствовала себя одинокой… не так ли?
Я пролистала несколько сообщений, которые я отправляла Старушке Сэл. Она хотела, чтобы я вернулась и поработала у нее летом, и хотя я поклялась никогда не возвращаться в это место, когда была там в последний раз, я должна была признать, что немного соблазнилась. Она дала бы мне квартиру, только если бы я танцевала на сцене, а этого точно не будет. Но благодаря работе, которую давали мне Киплинги, я накопила неплохую суму денег, которую намеревалась использовать, чтобы снять жилье и работать в баре, не снимая одежды.
В последнем сообщении Сэл интересовалась, как проходят мои занятия, и я отправила ответ, подробно описав несколько моих любимых уроков за последнюю неделю, со странным чувством, шевелящимся в груди. Было приятно иметь кого-то за пределами этого места, кому есть дело до того, чем я занимаюсь. Почти как иметь родителя… Я отмахнулась от этой безумной идеи и сунула Атлас обратно в карман. Неужели я действительно собираюсь сидеть здесь и жалеть себя из-за того, что оба моих родителя решили оставить меня?
Возможно. В особенности, если оставаться здесь в одиночестве.
Я закатила глаза, потакая этой вечеринке жалости, и решила что-то предпринять. Лейни ранее отправилась в библиотеку со стопкой книг, и хотя, вероятно, это была не лучшая идея пытаться потревожить Сфинкса, пока он читает, я, по крайней мере, могла предложить себя в качестве товарища по учебе. Кроме того, нам нужно было уточнить наши планы на еще одну ночную вылазку. И на этот раз я уделю ей все свое внимание.
Спрыгнув с кровати, я переоделась в свою домашнюю одежду. Сегодня был прекрасный день, солнце палило вовсю, в воздухе витало настоящее ощущение лета, согревая меня до самой души. Я достала из шкафа красный сарафан и натянула его, затем взяла несколько своих книг и выбежала из комнаты.
Я добралась до библиотеки меньше чем за минуту и замедлила скорость, когда открыла дверь.
Вместо почти идеальной тишины, которая обычно встречала меня, когда я входила в огромное здание, воздух наполнился гневными криками.
Я приостановилась, узнав возмущенный
— Иногда мне кажется, что ты любишь эти старые пыльные книги больше, чем меня! — громко прозвучал голос Тани. Не Таня, это Джессика! Проклятье.
— Это то, кем я являюсь, — прорычала Лейни в ответ. — Я не просто хочу читать, мне это необходимо. Неужели ты ничего не понимаешь о моем Ордене? Если ты всерьез думаешь, что можешь выиграть соревнование за мое внимание с помощью книг, то ты заблуждаешься. Но ты же знала это, когда принимала на себя обязательства передо мной!
— Думаю, я просто не понимала, как часто ты будешь игнорировать меня из-за каких-то старых пыльных страниц, — всхлипывала Джессика. — Вот почему я это сделала. Мне было одиноко.
Я обогнула угол и обнаружила, что они стоят лицом к лицу за столом, заваленным книгами, а другие студенты расположились поближе, чтобы посмотреть шоу. Харви Блум гоготал про себя, наблюдая за происходящим, и выглядел так, будто он, как обычно, сошел с ума из-за Киллблейза.
— Что ты сделала? — потребовала Лейни, и у меня по позвоночнику пробежала дрожь опасения, когда Джессика замолчала.
— Ничего, — вздохнула она. — Это не имеет значения. Речь все равно не об этом, я просто…
— Ты изменила мне? — спросила Лейни голосом, полным кислоты. В кончиках ее пальцев зажглась огненная искра, и собравшиеся студенты в тревоге испустили коллективный вздох. В библиотеке было строго запрещено использовать магию стихий, особенно магию огня, по понятным причинам.
— Я… мы… я умоляла тебя пойти со мной той ночью, — пролепетала Джессика, внезапно подавшись вперед, чтобы дотянуться до Лейни, но та лишь отступила назад, чтобы избежать прикосновений.
— Кто это был?
— Все совсем не так, — настаивала Джессика. — Это была просто стая. Другие Волки заметили, что мне грустно, и они просто пытались подбодрить меня…
Лейни пронзительно закричала от ярости, и в ее руках вспыхнул огонь. Прежде чем она успела сделать хоть что-то, чтобы ее исключили, я тоже вскинула руки, выхватывая кислород из пространства вокруг нее и гася пламя.
— Убирайся отсюда на хрен, — рыкнула я на Джессику, мои клыки предупреждающе оскалились.
Джессика закрыла лицо руками и, всхлипывая, выбежала из комнаты, толпа расступилась перед ней, как перед приливом.
— Ты в порядке? — спросила я Лейни, быстро продвигаясь вперед и притягивая ее в свои объятия.
— Спасибо, — вздохнула она, крепко сжав меня, когда мокрые слезы упали мне на шею. — Я не знаю, о чем я думала, проводя этот разговор здесь…
— Все в порядке, — сказала я. — Если бы мы были в другом месте, я бы с удовольствием посмотрела, как ты сжигаешь завивку этой сучки.
Лейни издала полусмех, полувсхлип, но прежде чем она смогла ответить, до нас донесся суровый тон библиотекаря.