Порочные инстинкты
Шрифт:
– Да, а иногда наоборот. Ты должен хотя бы рассмотреть возможность того, что Рони твоя пара.
Маркус открыл рот, но слова не шли. Возможно ли такое? Он невероятно ревновал Рони, и мог перегрызть горло любому мужчине, который попытался бы забрать её у него. И она ему нравилась. Заставляла его смеяться, и очаровала сложным характером. Она была такой задирой, но это восхищало. Любой доминантный мужчина возгордился бы столь сильной, как Рони парой. Но признать возможность означало пробудить надежду на то, что у него не будет предсказанной несчастной судьбы. А у надежды бывает сильная отдача.
Трик вздохнул.
–
– Хорошо, - ответил Маркус, но только чтобы успокоить Трика. Но судя по выражению лица Трика, он это понял.
– Маркус, не глупи. Вытащишь голову из задницы и увидишь, что подсознательно ты уже выстроил с ней отношения.
– О чем ты?
Трик закатил глаза.
– Ты не из тех, кто прячется в нору, если женщина не реагирует. Раньше тебя это не беспокоило, но сейчас, да. Ты не попёр напролом, а стоял в стороне, наблюдая, выискивая её слабости... кружил вокруг неё, как хищник вокруг добычи. Ты не торопился, узнавал её, делал всё, что мог, чтобы ей было комфортнее, соблазнял на каждом уровне. Ты не делал такого для других. Ты явно укладывал фундамент отношений. Маркус, прежде ты никогда не ухаживал за женщинами, потому что видишь в них угрозу.
– Маркус хотел было возразить, но Трик не дал: - Не пытайся врать мне. Я тебя знаю. Женщины всегда хотели от тебя большего, а ты этого боялся. Любовь для тебя - боль, отказ и злость, всё из-за детства. Но за Рони ты ухаживаешь, потому что она не угроза.
– Угроза? Не представляю, что это значит.
– Ты знаешь, что она не станет привязываться к тебе или требовать того, что ты дать не можешь, не станет давить. Поэтому, и чувствуешь, что всё под контролем и всё развивается в удобном для тебя темпе. И посмотри, куда это всё привело? У тебя есть основа для крепких отношений.
Прав ли Трик? Так ли всё? Да, Маркус долго кружил вокруг Рони и искал слабость в её барьере, пытаясь обольстить её мысленно. Но лишь для того, чтобы соблазнить физически. Так? И да, ему комфортно с Рони. И чем больше времени он проводил с ней, тем больше она ему нравилась, и тем сильнее ревновал.
– Знаю, ты боишься найти пару, которую тебе предсказала Провидица, не хочешь повторения истории, и любой, знающий твоё детство, не станет тебя винить. Но, учитывая, что ты не хочешь ту женщину, думаю, особого вреда не будет, если ты запечатлишься с Рони? Заметь, если уж быть честным, я надеюсь, вы с Рони не истинная пара.
– Видения Провидца обычно точны.
– Да, обычно, - Трик хмыкнул.
– Но не всегда. Подумай об этом, прежде чем решишь сбежать от своего.
Затем он ушёл, оставив Маркуса наедине с мыслями. Хотя во многих его словах был смысл, Маркус не был уверен в теории о том, что Рони его пара... не говоря уже о довольно конкретном видении Провидицы. Но он понимал, что хотел остаться в жизни Рони. Хотел узнать, куда заведёт это всё между ними.
Вероятно, он последний ублюдок, раз даже решил рассмотреть эту вероятность. Да, многие оборотни решают остаться с теми, кто не их истинная пара, так как осознают, что могут никогда её не встретить. Гейб и Хоуп яркий пример. Но Маркус знал от Провидицы, что найдёт
Будь он честен с собой, понял бы, что не мог сделать пару счастливой. Он не стал бы заводить с ней детей, потому что отказывался позволять им видеть то же, что и он в детстве.
Учитывая, что Маркус и его пара принесут друг другу только несчастье, он сомневался, что брачная связь вообще будет полной. А из-за этого у них разрушится тот хрупкий мир и появится негодование. Нет, они не могли сделать друг друга счастливыми.
Рони, с другой стороны... делала его счастливым: все эти ухмылки, леденцы и прочее. Всё в нём противилось мысли уйти от неё, словно, если уйдёт, совершит огромнейшую ошибку, о которой будет сожалеть.
Волк не возражал против решения Маркуса, что шокирует, учитывая, что, сблизившись с Рони, он откажется от истинной пары. У волка - с его прямолинейностью - не было бы проблем, о которых говорила Провидица, с парой. Всё же, его волк поддерживал идею остаться с Рони, потому что она нравилась зверю.
Вновь посмотрев на Рони, он увидел, что родственница Грейс так и болтает с ней. Маркус не сдержал улыбки. Его милая крохотная волчица выглядела загнанным в угол диким животным и, казалось, скрежетала зубами, грызя леденец. Очевидно, с неё хватит. Он знал, что в любую минуту она...
Наконец, она вынула леденец изо рта и склонила голову.
– А ты знала, что, если желудок не производит новый слой слизистой оболочки каждые две недели, начинает переваривать себя?
А вот и этот момент.
Опешив, женщина открывала и закрывала рот, не зная, что ответить.
– К-хм... нет, не знала. Как... интересно.
– Очень, правда?
– Я... к-хм... думаю, мне надо проверить, как там моя пара.
Оказавшись, наконец-то, одна, Рони облегченно расслабилась. Маркус тихо подошёл к ней.
– Это было не очень мило.
Повернувшись к нему, Рони невинно захлопала глазами.
– Что? Чего я такого сказала?
– Конечно, она почувствовала, как Маркус за ней наблюдал. Он всегда чувствовала, и каждый раз её тело беспокойно реагировало.
Он прижал к себе Рони и оставил на её шее собственнический поцелуй, купаясь в аромате Рони.
– Ты вызвала её смущение и заставила ретироваться.
– Он забрал у неё леденец и выкинул в мусор, на что она заворчала.
Рони не удивилась тому, что он раскусил её игру. Он слишком внимателен.
– Маркус, она говорила о моде. Моде.
– Рони показала на себя, одетую в военного типа штаны, кеды и футболку с надписью "Я не общительна... вас предупредили".
– Похоже, что я читаю "Вог"?
– Она могла уничтожить Альфу, человека или волка, мужчину или женщину. Но если зашёл разговор о шпильках? Она оказывалась вне зоны комфорта.
Он осмотрел её с головы до ног.
– Мне нравится твой прикид. Тебе идёт.
Его томная улыбка принесла пользу, как и последовавший чувственный поцелуй и то, как он прикусил её нижнюю губу... о да, для неё это была огромная польза. Когда изумление ослабло, Рони откашлялась и осмотрела Маркуса. Здесь и там были видны подтёки и синяки, но быстро исчезали. Тем не менее, ни ей, ни её волчице, не понравилось видеть его раны.
Не будь Маркус на пути исцеления, она бы расцарапала лица братьев.