Порочные инстинкты
Шрифт:
Ощущая удовольствие и своё и Маркуса, Рони закричала и задрожала всем телом. Было так хорошо и блаженно. Когда спазмы утихли, Рони свалилась на матрас, а на неё приземлилось огромное, тяжёлое тело.
Минуты, а может часы спустя, Маркус слез с кровати и вернулся с влажным полотенцем. Не сдвигая Рони с места, он её обтёр и накрыл своим телом, целуя спину.
И в тот момент, когда она ещё плавала в посторгазменных облаках, её волчица огрызнулась. Не злобно, а просто требуя внимания. Она... злорадствовала и допекала тем, что Рони не заметила, а волчица легко почувствовала.
– Наши запахи смешались.
–
– Он заметил это в минуту, когда мозг опять смог функционировать... что произошло где-то в процессе передвижения от кровати к ванне. Как и волк, Маркус наслаждался этим. Их брачные узы развивались, что само по себе удивительно. Теперь все перевертыши будут знать, что Рони чья-то в ту секунду, как уловят её аромат. Осознание этого пробуждало ярого собственника в Маркусе.
– Чем это вызвано?
– Из всего, что она знала о парах, смешивание запахов означало развитие связи.
– Ты видишь смысл в брачной церемонии?
– Нет.
– Но ты согласилась на нашу. Почему?
– Он уже знал ответ.
Он слабо пожала плечами.
– Потому что считаю её важной для тебя.
– Для меня она очень важна. Для тебя вечеринки и быть центром внимания - ужас, но ты прошла через это ради меня.
– И он не понимал почему. Маркус поцеловал её в плечо.
– Я никогда никому и ничему не подчинялся, но сделал это ради тебя.
– Да, было трудно, но всё же он сделал. Ради Рони. Не существовало ничего - грандиозного или никчёмного - чего бы он ни сделал ради неё.
– Я люблю тебя, Рони. Знаю, сложно в это поверить, ибо ты вбила себе в голову дурацкую идею, что не заслуживаешь любви, что ты просто раздражающая и странная. Ты не понимаешь, что значишь для тех, кто тебя хорошо знает. Не видишь этого. Поэтому, я тебе говорю. А ещё потому, что не говорить эти слова - глупо и несправедливо.
– Он поцеловал её между лопаток, а затем продолжил: - Я не думал, что когда-нибудь с кем-то буду открыто говорить о чувствах, но не хочу утаивать от тебя их. И не хочу, чтобы ты гадала, что значишь для меня. Чтобы не возникало сомнений, а любит ли меня тот, кого люблю я? Было бы эгоистично и подло позволить передать чувства по связи, а не сказать самому.
– Он прижался лбом к спине Рони.
– Ничего не хочешь сказать?
Она немного помолчала, а затем:
– А ты знал, что...
– Рони.
– Ладно-ладно, просто... мне сложно с чувствами.
– Может, потому, что она много думала, или потому что практична, а не эмоциональна.
– Но я точно знаю, что люблю тебя. Никакая другая причина не заставила бы меня пройти через этот кошмар.
– На его смешок она улыбнулась.
– Извини, если надеялся на пафосную речь. Я не красноречива.
Рони выражала эмоции кулаками, когтями, зубами и ножницами.
Аккуратно перевернув Рони на спину, Маркус поцеловал её.
– Спасибо, что сказала.
– Ты оказался прав. Несправедливо сдерживать слова в себе. Просто... не обижайся, если я не буду это часто повторять.
– Я не жду, что ты изменишься, а просто хочу, чтобы время от времени, ты мне это говорила.
– Это я могу.
– Она не могла лишь понять, что нужно, чтобы связь пар заработала на всю. Учитывая извращенный опыт Маркуса в любовных отношениях и трудности Рони в распознавании
Маркус ещё раз поцеловал Рони, но уже не торопясь. Она заёрзала под ним и застонала.
– Больно?
– Немного.
– Она нахмурилась.
– По тебе не скажешь, что ты обеспокоен. Скорее самодоволен.
– Мне вроде как нравится идея, что при каждом движении сегодня ты будешь вспоминать то, как я брал твою попку.
– Она фыркнула. Маркус краем глаза уловил верёвку и спросил у Рони.
– Мне вот любопытно, а почему ты просто не наорала на меня?
Она пожала одним плечом.
– Споры - пустая трата времени и сил.
– Выходит, у нас никогда не будет грандиозной ругани?
– Тогда он понял, что это так, ведь ни он, ни она не любили ссоры или драму, а предпочитали действия. Кроме того, Рони редко злилась настолько, чтобы начать конфликтовать. Но когда рассердится, не позволит ему увернуться каким-то трюком. Она не поведётся на такое дерьмо. Его мстительная маленькая волчица всегда ему ответит тем же, только в своей манере. Например, свяжет его и будет сексуально домогаться.
– Сомневаюсь.
– Услышав, как урчит в животе Маркуса, Рони закатила глаза.
– Эй, я - растущий организм
– Угу, пошли есть. Я всё равно хочу встретиться с братьями.
– Что ты собираешься сделать?
– Он не мог сдержать улыбки. Месть Рони - всегда великолепное зрелище
– Ох, малыш, я уже отомстила.
– Пока Маркус спал.
– Просто хочу своими глазами увидеть последствия.
– Что ты сделала?
Глава 17
О, его пара беспощадна. Маркус улыбнулся, сидящему рядом с Шайей на крыльце, мужчине.
– Привет, Стоун.
– Хотя отец Шайи был высоким и крепким, Маркусу он напоминал Джека Николсона - улыбка чеширского кота, протяжный выговор и непринужденная и уверенная осанка. Один взгляд на Стоуна Критчли, с его аккуратным внешним видом, и можно понять, что он уважает точность и расчёт.
– Маркус, рад тебя видеть.
– Встав, Стоун пожал ему руку.
– Рони, а тебя видеть одно удовольствие. Слышал, вы теперь пара. Поздравляю. Приятно смотреть на подходящую друг другу пару.
Шайя сморщилась от завуалированного замечания, но, казалось, веселилась.
– Пап...
Снисходительным тоном он спросил:
– Да, малышка?
– Она просто покачала головой.
Ник, стоя у дальней стены, прищурился на Рони.
– Ты его пригласила?
Рони невинно пожала плечами. Сначала, она сомневалась в Стоуне, так как он не нравился Нику. Но потом Рони кое-что узнала об отце Шайи. Первое - он обожал дочь, а Рони понравится любой, кто любит Шайю; второе - он хищник до мозга костей, и Рони это уважала; третье - ему нравился Ник... просто ему нравилось его подкалывать. В принципе, Стоуну не по душе, что Ник не сразу заявил права на Шайю. А Нику не по душе... ну, собственно, Стоун. Мужик был главным в своём понимании слова и считал себя единственным достойным мужчиной в жизни Шайи.