Порочный ангел
Шрифт:
Это было так редко, но я ценила подобные моменты с особой извращенной радостью. Глеб был незыблемой скалой, сильным уверенным, упрямым и успешным. Всегда. Кроме вот таких моментов, когда он не мог повлиять на ситуацию, и оставалось только надеяться и ждать одобрения толпы.
Я уже открывала выставку Бартона в Москве, Риме и Париже. Тайна личности мастера, конечно, сделала отличную интригу. Мы заманили столько людей, продали много работ. Я особенно гордилась, что на некоторых фото позировала сама. Конечно,
И каждый раз перед открытием экспозиции мой демон адски нервничал. Он был совладельцем галереи в Санта-Монике и, конечно, не мог пропустить первую выставку Бартона в Америке.
— Все будет хорошо, Глеб, — повторила я, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его.
— Я стольким тебе обязан.
— Брось, ты платишь мне достаточно.
— Нет. — Москвин, наконец, заулыбался. — Никогда этого не будет достаточно. Но я готов платить. За все.
— И не только деньгами.
— Не только, — кивнул Глеб, усмехаясь.
Он тряхнул головой и пристально посмотрел на меня.
— Что? Платье? Волосы? — начала теперь нервничать я.
— Нет, ты прекрасна. Только вот…
Я решила похулиганить, перебила его.
— Встать на колени и отсосать тебе?
— Это шутка или предложение? — быстро вступил в игру Глеб.
— А ты как думаешь?
— Думаю, что опуститься стоит мне.
Я не сразу сообразила, что он делает, а потом зажмурилась, не веря собственным глазам. Когда я открыла их, то Москвин стоял на одном колене и протягивал мне кольцо.
— Давай поженимся, малыш. Выходи за меня.
— Что? Как? Ты… Глеб, встань, пожалуйста. Тебе категорически это не идет.
Я потянула его вверх, продолжая игнорировать предложение и кольцо.
Кажется, он успел сунуть коробочку в карман, когда я начала его яростно целовать. Это слишком американское, слишком романтичное предложение сделало меня немного безумной. При том, что я тоже немного нервничала из-за выставки, а теперь у меня вовсе помутился разум. Я целовала моего демона, выгибаясь вперед, подставляя груди его ладоням.
Москвин опустил лиф моего платья и пощипывал соски, заставляя меня сладко стонать и желать еще. Больше.
— Не надо вставать передо мной на колени. Это мой коронный номер.
Я присела и быстро расстегнула его брюки, доставая из плена белья твердый, горячий член.
— Проклятье, Леська, — зарычал Глеб, хватая меня за волосы и отчаянно трахая мой рот.
О, да, он любил делать это жестко, почти грубо, но точно знал, когда должен остановиться. Вот и сейчас Москвин отпустил мои волосы и позволил дразнить его языком, всасывать медленно и глубоко.
Он не протянул так долго, поднял меня с пола и прижал
— Люблю тебя. Люблю, маленькая, — повторял Глеб снова и снова, тараня меня членом и одновременно сильно потирая клитор.
У меня даже сил не было ему ответить. Я только громко стонала, желая кончить скорее, сильнее.
И тут Глеб остановился. Он крутнул бёдрами и почти зарычал мне в ухо.
— Скажи, что выйдешь за меня.
Я ахнула и захныкала.
— Глеб, пожалуйста. Еще.
Он толкнулся бёдрами и снова замер. Даже клитор гладить перестал, только размазывал мою влагу по гладкому лобку.
— Скажи, что ты моя. Что выйдешь за меня. Скажи, Леся.
— Зачем? Господи… Глеб, просто трахни меня….
— Нет. Скажи… Или я заставлю. Ты все равно будешь моей.
— Я твоя.
— Моей женой, Лесь.
— Скажи, что согласна. Согласна?
Он несколько раз ударил бедрами, и я выкрикнула:
— Да, черт с тобой. Да.
— Хорошая девочка. Моя хорошая девочка.
Кажется, он был действительно рад. А я рада его радовать. Больше Глеб не тормозил, не останавливался, пока нас обоих не разорвало взрывом адски горячего оргазма.
Мы хихикали, как школьники, пока поправляли друг другу одежду и волосы, обсуждая звукоизоляцию в отеле.
В завершении Глеб надел мне на палец кольцо. Я вздохнула.
— Мне придется его носить?
Подняв руку, я залюбовалась большим бриллиантом, который играл на свету, буквально слепя меня.
— Да. Придется, — ответил Глеб. — И ублажать меня. Пожизненно, малыш.
— Дарина сразу заметит. Придется всем объявить. Так не люблю шумиху.
— Шумиха все равно будет из-за Бартона, — резонно парировал Глеб. — К тому же Дарина знает. Она помогала мне выбрать кольцо.
Я прищурилась.
— Вот предательница. Сговорились все.
Глеб вручил мне клатч, обнял за плечи и вывел из номера.
— Что ты так переживаешь? Это всего лишь помолвка. Обычное дело в Америке. Лучше бойся Светиной истерики, когда она узнает и начнет планировать шикарную свадьбу дома.
— Боже, нет. Только не шикарную свадьбу. Давай поженимся на островах или в Вегасе, — сразу стала предлагать я варианты.
Если мама начнет, ее не остановишь.
— Боже, малыш, пару минут назад ты вообще не хотела за меня выходить. Кстати, я так и не понял, почему?
Глеб пропустил меня в лифт, нажал кнопку первого этажа, а я все молчала.
— Почему, Лесь? — спросил он снова, приподняв мое лицо за подбородок. — М?
— Не могу отделаться от мысли, что ты наиграешься и бросишь меня.