Порочный бывший муж
Шрифт:
Я ненормальная, да?
И как это лечить?
Хотя я знаю. Диагноз – Торопов. А лекарство – его отсутствие в моей жизни.
– Проводить Вас? Сейчас будет семинар по организации работы с потребителями.
– Да, спасибо.
Мы разворачиваемся, чтобы идти обратно к административному зданию, и я тут же натыкаюсь на тяжёлый взгляд карих глаз.
Торопов. Прямо перед нами.
– Олеся Александровна, можно Вас? – говорит он, даже не взглянув на Юрасова.
Так хочется ответить отказом… Но публичные скандалы – это точно не моё.
– Конечно, –
– И Вам, – кивает он. – Не прощаюсь.
Уходит, вальяжно засунув руки в карманы брюк. Торопов медленно подходит, и его мощное тело накрывает меня тенью, загораживая солнечный свет.
– Мне показалось, или ты с ним флиртовала сейчас? – оскаливается бывший муж. – Нормально, Лесь… Шатов вне доступа – значит, можно гульнуть от него?
– А что такое? Озаботился вдруг моральными принципами своего сотрудника? – ядовито парирую в ответ. – Ты? Ты и мораль? Да неужели?
– Лесь… Ты так и не поняла, что я любил только тебя. И я бы ни за что тебя не обманул, – внезапно становится серьёзным его голос.
И в нём даже чудится искренность…
Так, стоп!
Мысленно бью себя по голове, приводя в чувство. Какая искренность у Торопова?
– Кир, после развода я вообще не думала ни о тебе, ни о твоей любви, – говорю так же серьёзно. – И тебе не советую продолжать мусолить эту тему. Мы были женаты всего один год. Год! По сравнению с тем, сколько мы в разводе, год – это сущая мелочь.
– Мелочь, значит? – вновь злится он. – А я думал, ты меня любила. Во всяком случае, тогда ты всё время пела мне о любви.
Наклоняется к моему лицу, понижает голос до шёпота:
– И когда стонала во время секса, я тоже отчётливо слышал «люблю». И когда трахал тебя, ты тоже кричала «люблю». Разве нет?
Мои щёки горят. Внизу живота всё плавится.
Ну нельзя так с живым человеком! С человеком, у которого очень скудная интимная жизнь эти пять лет.
Перед глазами плывёт от нахлынувших воспоминаний, таких отчётливых и ярких.
– Можешь не отвечать, – звучит самодовольный голос. – Я и так вижу, что ты всё помнишь. И наши любовные игры, и свои слова о любви.
Разворачивается и уходит. Видимо, с чувством выполненного долга, чёрт возьми!..
Шесть лет назад
Заламывая пальцы, нервно хожу из угла в угол. Время пять. Я уже полностью собралась на свидание. Но мне страшно. Хотя не идти тоже страшно.
У меня по-прежнему нет телефона Кирилла, я просто должна выйти к подъезду через полчаса. А если бы был, я бы наверняка уже слилась и всё отменила. Придумала бы что-нибудь правдоподобное, лишь бы не ехать к нему домой.
Останавливаюсь у двери комнаты, прижимаюсь к ней лбом. Горло перехватывает от очередной панической атаки.
Это так глупо… Мне двадцать лет, а я боюсь свидания.
Кирилл чётко дал понять, что
У того парня тоже был просто опыт и тоже впервые. Мы были друзьями. Дружба после секса сошла на нет, нам было неловко находиться рядом. Не знаю, почему…
Больше я сексом никогда не занималась. И с того раза прошёл уже год.
Бросаю взгляд на настенные часы. Прошло пятнадцать минут, а я вроде бы лишь моргнуть успела. Выхожу из комнаты. Стараясь не думать ни о чём, обуваюсь в прихожей.
Кирилл наверняка ещё не подъехал, но лучше я на свежем воздухе его подожду.
– А ты куда, котёнок? – появляется мама.
– Погулять.
– С Кириллом? – загораются её глаза.
– Да. Скорее всего, вернусь поздно.
Опускаю взгляд. Неловко говорить матери, что, возможно, останусь у парня.
– Конечно-конечно! – радостно сплавляет она меня. – Повеселись. Считай, что мы за тебя не волнуемся. Ты в надёжных руках.
Мои родители в восторге от Кирилла, хотя видели его лишь дважды. Мама, будучи женой писателя, любит всё романтизировать. И астрологией увлекается. С уверенностью заявила мне вчера, что наша встреча с Кириллом неслучайна. Что нас звёзды свели. Созвездие Льва в каком-то доме… Не помню уже, что она там наговорила.
– Ладно, пойду.
– Хорошо провести вам время, котёнок!
Спускаюсь по лестнице на подгибающихся ногах. Выхожу из подъезда. Крутая иномарка с номером 666 уже на месте. Кирилл выходит мне навстречу. Тискает в объятьях, невесомо касается моих губ своими.
А у меня всё болезненно дрожит внутри. Вот я трусиха!
– Что-то случилось? – ловит моё состояние Кирилл. Пытливо смотрит в глаза. – Ты плохо себя чувствуешь?
Сначала утвердительно киваю, потом качаю головой. Врать я не люблю.
– Волнуюсь просто. У нас всё как-то слишком быстро…
Опускаю взгляд. Но Кирилл властно сжимает мой подбородок и поднимает моё лицо, вынуждая взглянуть на него.
– Я давлю на тебя?
– Немного.
– Это плохо. Не хочу давить.
В его голосе я слышу искренность, и меня отпускает немного.