Порочный доктор

Стар Дана

Однако к Юрию Тихонову оказывается не так-то легко пробиться. Он точно просто хирург? Вон сколько народу с ним пообщаться желает. И тот факт, что большинство из этого народа - девушки, меня неимоверно бесит. Хватаю у официанта бокал с шампанским, выпиваю буквально в три глотка. Интересно, обрадуется ли Юра, если я сейчас подбегу и отпихну так тесно прижавшуюся к нему брюнетку? Эй, девушка, этот мужчина женат, что, кольца на пальце не видите?!

Второй бокал заканчивается подозрительно быстро. Как это я успела, я ж вообще-то не пью. Может тут не шампанское, а так, газировка? Ну приём ведь для медиков, значит, должны заботиться о здоровье гостей. Хватаю третий бокал - надо

же проверить догадку. Нет, всё-таки шампанское. Но хорошее, вкусное. Пузырьки эти такие забавные. А вот то, что моего мужа облепили всякие фифы, это уже не забавно вообще ни разу!

Вручаю пустой бокал немного ошалевшему официанту и ледоколом пру сквозь толпу, не стесняясь отпихивать особо настырных девиц. Брюнетку-прилипалу отрываю от локтя супружника и отправляю вглубь толпы.

– Идите, проветритесь, девушка, этот мужчина занят!

И чтобы никто из окружающих в этом даже не сомневался, обхватываю его за шею и целую. Прям как он утром меня целовал.

– Воу-воу-воу, жена, притормози, - усмехается Юра, едва его рот освобождается.
– Мне кажется, или кто-то ревнует, м?

– Кажется, - мигом краснею я. Однако позорилась я не зря - хищницы отстали от моего мамонта. Выкусите, стервы, он уже окольцован!

Беззастенчиво льну к Тихонову. Я же такая маленькая и беззащитная, так отважно защищала его от этих акулих, можно же меня за это немножко пообнимать?

– Кнопка, да ты пьяненькая у нас?
– он усмехается и качает головой. Нежно целует в висок. Но это не то, чего я хочу, кровь уже бурлит в венах и требует большего!

– Как трезвышко!
– опровергаю я наглую ложь.
– В смысле стеклехонька! Ваще только шампусика в рот капнула. Вот стосичка, - показываю пальцами "совсем чуть-чуть".

– Я так и подумал. Пойдём, валькирия, отвезу тебя домой. Обломала мою фантазию с танцем, бессовестная.

– Танец? Я хочу потанцевать, очень-очень!

– Ты же на ногах едва стоишь.

– Неправда!

В самом деле, несмотря на заплетающийся язык и лёгкий туман в голове, стою я действительно ровно, не заваливаюсь. Даже каблуки не мешают.

– Видишь?
– торжествую я.
– Я вполне в состоянии танцевать. И я ХОЧУ танцевать.

– Раз так, куда деваться, - насмешка в Юркином голосе теплая и необидная.
– Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная дама.

– Позволяю. Только это... учтите, дама замужем!

Усмехается, бессовестно хватает меня за задницу.

– Я заметил. Ходят слухи, эта дама чуть не покусала дочь владельца сети аптек, когда она приставала к её мужу.

– Клевета! Стала бы она брать в рот всякую гадость.

– То есть что попало дама в рот не берет?
– в этом вопросе такой сексуальный подтекст, что я спотыкаюсь на ровном месте. Или мне послышалось?

– Дама переборчивая, - бурчу я, не зная, что на такое ответить.
– И вообще, у неё муж есть, ей есть чем рот занять.

Теперь спотыкается Юра. Смотрит на меня с офигением. Чё это он так с намёков на поцелуи обалдел?

Глава 16.

Наконец мы добрались до уголка с танцующими. Как по заказу начинается медленный танец, и от меня даже не требуется особых закидонов - просто повиснуть на Юре и неспешно передвигать ногами в такт музыке.

Лапищи мамонта спускаются с талии мне на задницу и романтический настрой очень быстро превращается в сексуальный. Муж прижимается ко мне куда ближе, чем требует танец, и я чувствую, как заинтересованно приподнимается мамонтовый хобот. Шампанское в крови толкает на шалости, я притискиваюсь вообще впритык, вожу бёдрами якобы в танце, а по факту - бессовестно трусь о хобот всем передом. Юра утыкается носом мне в макушку и тихо стонет.

– Кнопка, ты нарываешься!

– А если да, что с того?
– сильные руки продолжают тискать мою попу, хобот веселеет с каждым мигом, значит я на верном пути. Касаюсь губами мощной шеи, для чего приходится встать на цыпочки, и тут же скольжу обратно. Хобот радостно дёргается мне навстречу. Юра тихо матерится. Ай-яй-яй, как не стыдно, уважаемый хирург и такие слова.

Танец прошёл как в тумане. Я облапала Юру везде, где позволяли приличия. Чувствую, крыша держится на последнем гвоздике, ещё немного, и её сорвёт и унесет в дальние дали.

Мы берём в гардеробе мою накидку, идём к машине. Долго целуемся, прежде чем завести мотор. Я вообще в одном шаге от того, чтобы тут в машине и отдаться, но у Юры, похоже, другие планы.

К моему удивлению, приезжаем мы не домой, а к небольшим домикам на побережье. Подъезжаем к одному из них. Юра помогает мне выбраться из машины и неожиданно заносит внутрь. В небольшой спальне расставленны по полу толстые свечи, потолок украшен гирляндами мелких белых цветочков. Меня опускают на кровать. Целуют.

– С первой брачной ночью у нас как-то не задалось, - шепчет мне на ухо мамонт-соблазнитель, - так что сегодня будет попытка номер два.

И целует, целует, целует. Губы опухли и горят. Мысли давно улетучились пузырьками шампанского, голова немного кружится.

– Весь вечер хотел это сделать, - признаётся мне на ухо Юра и накрывает мою грудь ладонями. Мнет прямо через одежду, потом тянет вниз край корсета и набрасывается на освобождённые полушария с утроенной силой. Подталкивает меня к кровати, заставляет сесть, сам опускается на пол. Склоняет свою бородатую голову, хватает губами напряжённый сосок. Вау! Это совсем иначе, чем рукой! Адски горячо. Между ног давно мокро, я измяла всё платье, потому что не знаю, за что ещё хвататься. Муж переключается на вторую грудь. Облизывает. Жадно втягивает в себя нежную плоть, как будто собирается её проглотить. Прихватывает сосок зубами, щёлкает по нему языком. Не сразу понимаю, что тихий нетерпеливый скулёж издаю я сама. Что со мной делает этот нехороший развратный человек? Ладно, хороший. Очень-очень хороший, любимый, но всё равно развратный. Ах, да сколько можно, я сейчас с ума сойду от этой сладкой пытки!

А Юра удивляет меня ещё больше. Берет одну мою ногу, снимает туфлю и начинает разминать щиколотку, одновременно целуя коленку.

– Какие, - целует, - красивые, - снова целует, - ножки, - и ещё один поцелуй.
– Лучшие коленочки в мире.

Вот надо же, я-то всегда считала, что главное моё достояние грудь, а тут, оказывается, муж на коленки повернутый. Зацеловал-заласкал, сначала одну ногу, потом другую. Я всю губу искусала, пытаясь стонать потише. Чувствую, в трусиках уже конкретный прорыв трубы, ещё немного - и кипятком начнёт хлестать. Поэтому, когда мужская ладонь уверенно накрывает мокрый клочок шелка и сжимает в горсть прячущийся под ним комок нервов, меня аж выгибает от наслаждения, прострелившего всё тело. Прямо не снимая трусиков, не сводя с меня потемневшего взгляда, Юра растирает моё женское местечко, играет с набухшим клитором, чуть надавливает на расселину между складочек - и смотрит, смотрит мне в лицо, считывая каждую реакцию. Боже, вот этот голодный неотрывный взгляд - это даже интимнее того, чем заняты пальцы моего мужа. Именно от взгляда у меня внизу живота приятно тянет и бешено колотится сердце. От полных желания глаз хочется укрыться, спрятаться, так смущает меня эта игра в гляделки - но я лишь нервно облизываю пересохшие губы и даже не пытаюсь отвернуться.