Порочный доктор
Шрифт:
– Ну чего, рассказывай, как там у тебя с твоим мужчиной-скалой?
– она многозначительно играет бровями. Мне даже немного стыдно, что у меня всё так хорошо, когда у неё, похоже, не очень.
– Да вот, усиленно повторяем медовый месяц, - неосознанно трогаю шею, где ещё ночью один ненасытный мамонт оставил целую дорожку засосов, пришлось даже шелковым платочком маскировать.
– Операцию мне ещё при тебе сделали, считаю дни до полного снятия запретов. Осталось меньше недели, первым делом залезу в море и буду плавать, пока хвост не вырастет!
– Не ревнует тебя больше Тихонов?
– Он
– Но чтоб ты знала, Геннадьич лишился пирожков в моём исполнении, а все пациенты проходят строгий Тихоновский фейс-контроль. Он думает, что я не знаю, но мне Лискина из архива проговорилась. Короче, если пациент вдруг какой красавчик, у старшей медсестры в приемной негласный приказ: в мои палаты не оформлять.
Машка смеётся.
– Да твой Юрка просто Отелло!
– Душить не душит, и слава богу, - развожу руками я.
– Знала бы ты, как он с Ярцевым твоим мне все нервы вытрепал!
Смеюсь и осекаюсь, увидев убитый Машкин вид. Как будто не она только что со мной в адрес моего супруга хихикала. Осторожно накрываю её ладонь своею.
– Маш? У тебя что, настолько всё плохо? А мы тут радовались за тебя...
Она отмахивается, прячет взгляд.
– Да жопа вообще полная, - буркает она куда-то в сторону.
– Прицепился тут ко мне козёл один...
И дальше рассказывает такое, что волосы дыбом.
– Слушай, так Ярцеву на перевязку сегодня, - вспоминаю я, - может, вы пересеклись бы как-то.
– О, мы пересеклись! ЭТОТ позаботился, - Маша недовольно морщится.
– Теперь, наверное, и слушать меня не станет, урод позаботился.
Пару минут дружно сокрушаемся о несовершенстве мира и вседозволенности всяких богатых козлов.
И тут вдруг - хлобысь! Дверь нараспашку, в кабинет вваливаются два громилы в чёрном, у одного в руках трепещет бумажка, другой показательно держит перед собой забинтованный палец.
– Ты врачиха?
– рявкает на Машу владелец пальца, и ей, помня уговор с Риммой Захаровной, остаётся только кивнуть.
– Мне справку обещали.
И второй громила машет перед нами своим листиком, как флагом переговоров. Справка - это можно, сейчас составлю, заполню, а Римме Захаровна останется только расписаться.
– Вы присаживайтесь, - киваю на диванчик у стенки, и лезу в компьютер за данными, - вам на работу, да? Паспорт с собой? Имя, фамилия, название организации?
Ищу названную фамилию, ненадолго отрываюсь от экрана и ойкаю. Прямо надо мной нависает один из громил, смотрит, как голодный на вкусный горячий пирожок.
– А давай и медсестру, - кивает он приятелю.
– Сегодня работы много, шеф ещё и спасибо скажет.
Неприятное предчувствие холодит позвоночник, но ничего предпринять не успеваю. В шею вкалывают какую-то дрянь, даже пискнуть не успеваю - отрубаюсь почти моментально.
Глава 35.
Ещё не до конца придя в себя, понимаю, что меня похитили. Душная, липкая паника накрывает с головой, дёргаюсь, резко подскакиваю на месте, готовая отбиваться не на жизнь, а на смерть. Руки-ноги вроде не связаны, уже хорошо. Торопливо ощупываю одежду. На месте, цела, не порвана. Вообще замечательно. Осматриваюсь по сторонам. Мама дорогая, это что за декорации к триллеру про
Потираю зудящее место укола на шее. Смотрю на соседнюю койку, где ещё не проснулась Маша. Получается, её тоже похитили? Ещё и спрашивали, врач или нет... Страшно-то как!
Но мне всё же кажется, украли нас не для сексуальных утех. Иначе либо связали бы, либо воспользовались, пока в отключке. Успокаиваю себя этим, потому что паника внутри всё нарастает.
Между коек стоит тумбочка, одна на двоих, на ней - две бутылки с водой. Вроде неоткрытые. Беру одну, открываю, тщательно изучаю крышечку на предмет прокола. Был в моей медицинской практике случай, когда завистница отравила соперницу, впрыснув яд шприцом через крышку. Еле откачали тогда.
В моём случае с крышкой вроде всё в порядке. Делаю пару глотков, хотя безумно мучит жажда и хочется осушить полбутылки за раз. Вроде на вкус вода водой, без постороннего привкуса. Но лучше минут десять ещё выждать. Чтобы не сходить с ума, думая о желанной влаге, решаю изучить место нашего заточения. Залитый бетоном пол, ни одного окна, лампочка без абажура на потолке. Подёргала одну дверь - ожидаемо, заперто. За другой скрывался крохотный санузел, туалет и умывальник. Да нас, похоже, тут с удобствами разместили!
Это сарказм, если что.
Возвращаюсь в комнатушку. Голова не кружится, сознание ясное, резей в желудке нет - значит, воду можно пить.
Не успела сделать последний глоток, слышу с другой стороны решётки голос.
– Хей, привет, красавица! Проснулась?
Отскакиваю в сторону с визгом. Смотрю - один из громил, которые нас украли. Улыбается, поднимает руки вверх.
– Тихо-тихо, я плохого ничего не сделаю.
– Ты меня похитил! Этого более, чем достаточно!
Огрызаюсь, а сама ищу, чем бы в него запустить. Как назло, под рукой только вторая бутылка, но эффекта от неё мало, а Маша мне такого транжирства и не простит, когда очнётся.
– Ну прости, работа такая, - он разводит руками.
– Но ты не бойся, вреда ни тебе, ни докторше мы не причиним, сделаете дело - и Назим вас отпустит, ещё и денег доплатит.
В голове что-то щелкает, словно встаёт на место последний кусочек паззла.
– Так вы нас похитили, потому что вам врачи нужны?
– Слушай, когда такая красотка ещё и умная - это страшно, - амбал не теряет надежды меня обаять. Глазками так и стреляет, бицепсами невзначай поигрывает. Не, мужик, без вариантов. Даже не будь я замужем - в таких обстоятельствах романтика гибнет на корню.