Порочный намек
Шрифт:
Кабинет дедушки словно существовал вне времени – идиллия черного дерева и воплощение невероятной элегантности. Из-за его эстетической неприязни ко всему новому единственным признаком современности был компьютер на рабочем столе.
Дедушка сразу направился к бару, налил два стакана виски и протянул один Итану.
– Тебе лучше бы не пить этого, – упрекнул его Итан, взяв стакан и устроившись около камина.
– Расскажи теперь, чем ты занимался столько времени в Лондоне. Удалось ли тебе окончить медицинское училище, пока ты развлекался? – Дедушка сел в кресло напротив холодного камина, вытянул ноги и сделал глоток виски. – Если мне будет нужен совет по поводу здоровья, то я спрошу врачей, которых у нас тут полно, – проворчал дед.
– И ты, очевидно, не слушаешь никого из них.
Виски, без сомнения, был великолепен, вряд ли дедушка откажется от подобного лакомства без борьбы.
– То, чего не знает твоя бабушка, не принесет ей вреда. И мне не принесет. – Дедушка с вызовом приподнял седую бровь. – Ты собираешься наябедничать на меня бабушке?
– Возможно.
Дедушка встряхнул головой:
– Не заинтересован в своем имуществе?
Итан усмехнулся:
– Просто не пей так много, хорошо?
– Сынок, я старый и заслужил эту выпивку. Жизнь не стоит того, чтобы жить без пары небольших удовольствий. – Он сделал еще глоток и в наслаждении закрыл глаза, но через несколько мгновений уже пронзал Итана испытывающим взглядом. – Ну что, ты готов перейти к делу?
– Вероятно.
– Предстоят тяжелые выборы. Мак Тэйлор хочет занять пост. Все должностные лица готовятся к тяжелой борьбе, и мы не исключение.
«Мы». Как будто вся семья избиралась, а не только отец. Идея семейного бизнеса приобретала иной смысл, когда этим бизнесом являлалась политика.
– Я следил за происходящим. Рейтинги не такие уж и плохие.
– Но и не отличные. Тэйлор любит вести грязную игру, так что эти рейтинги очень непостоянны.
– Отец использует твое имя и положение. Черт возьми, половина избирателей все еще думают, что голосуют за тебя.
– Нам нужны все возможные голоса, включая и твой. Скоро благотворительная акция.
– Я буду занят.
– Отложи все дела. Я не ожидаю от тебя активного участия, но я жду, что ты появишься и улыбнешься.
– Прости, но я не лицемер, – отрезал Итан.
– Но ты член нашей семьи и поэтому заинтересован в том, чтобы мы и дальше занимали пост.
– Я пойду на риск.
– Ты не можешь. Маршаллы поднимаются или падают только вместе. – Итан хотел поспорить, но дедушка остановил его. – На тебе ответственность не только за эту семью, но и за жителей Вирджинии и всей остальной страны. Ты не можешь просто взять и отмахнуться от этого.
Дедушка любил давить на чувства долга и ответственности, и, как бы сильно Итан ни старался игнорировать их, эти чувства были слишком сильны в нем. Он вздохнул и сел в кресло напротив.
– Дело в том…
– Итан, я в курсе всех дел, поэтому не задаю дополнительных вопросов. – Он говорил тихим и серьезным голосом. – Я не всегда горжусь тем, кем является Дуглас. Будучи его отцом, я сознаю эту горькую правду, потому что это мое упущение. То, как он обращался с вашей матерью, постыдно, и вы, мальчики, заслуживали намного больше, чем он вам предоставил. И все еще заслуживаете. Я обязан задуматься, где я допустил ошибку, воспитывая Дугласа.
Дедушка был успешным политиком, но сейчас Итан услышал от него самые откровенные слова о его переживаниях. Впервые дедушка выглядел старым. Уставшим.
– Но я горжусь тем, какой ты человек. Финном и Брэди тоже. Занимать этот пост – это больше, чем просто защищать мое наследство. Копание в грязном белье, зловоние, которое доходит до всех и никогда до конца не вымывается? То, что мы показываем публике, защищает нас от этой вони.
– Это нечестно.
– Нет, это политика. Людям нравится думать, что они избирают кого-то, кто им нравится, кто похож на них или на кого они хотели бы быть похожи. Но лучший человек для грязной работы не всегда окажется тем, с кем ты захотел бы выпить пива после работы.
«Разве Брэди не говорил то же самое?» – вдруг подумал Итан.
– Как, например, отец.
– Как ваш отец. – Дедушка вздохнул и сделал последний глоток виски. – Посмотри на это так – я не буду просить тебя больше ни о чем в ближайшие шесть лет.
Несмотря на все споры, Итан не мог просто так бросить семейные дела. Он до сих пор чувствовал, что поступает нечестно, хотя в действительности никому никогда не лгал и ничего не обещал. Отец был хорошим сенатором и, возможно, во время следующего срока совершит больше дел, которые принесут их обществу благо. Итан придирался к мелочам, но до тех пор, пока никто не ожидал от него ничего большего, чем подпись в избирательном листке, он не сделает ничего нечестного.
– Хорошо. Благотворительные акции и партийные встречи. Я могу это сделать. Но ничего больше.
Дедушка кивнул, и усталость исчезла с его лица. Итан смог успокоить себя, зная, что сделал счастливым хотя бы дедушку. Он не был ничем обязан отцу, но был обязан всем дедушке.
– Это очень хорошо, сынок. Уделяй внимание конкретным вещам, потому что в этом наша сила. – Поднявшись, дедушка потянулся к пустому стакану Итана. – Я налью себе еще немножко. Ты будешь?
Итан передал стакан.
Лили блуждала весь день рассеянная, не в силах отвлечься от потрясения. Или, может, от смущения. В любом случае ей это давалось не просто. Лили хотела бы приписать все легкому сотрясению мозга, но знала, что не настолько сильно ударилась. Все дело было в Итане Маршалле. Особенно в его поцелуе.
Даже сейчас, по прошествии нескольких часов, Лили вспоминала о случившемся, вздыхая, как девчонка. Итан был невероятно хорош в поцелуях. До сих пор по телу пробегали мурашки удовольствия. А когда он нашел чувствительное место на ее шее, о существовании которого она даже не знала… Только от одних воспоминаний Лили почувствовала, как свело низ живота.
Она никогда не сможет забыть эти невероятные ощущения. Порой ей казалось, что ничего не было, а волшебные поцелуи и прикосновения были лишь плодом разыгравшегося воображения. Возможно, это была «амнезия наоборот» – вместо того чтобы забывать что-то, она помнила то, чего на самом деле не происходило.
Если это правда, то у нее серьезные проблемы с головой. Лили все еще чувствовала губы Итана, напряжение его великолепного тела. Она все еще могла вспомнить его вкус. Никогда с ней не случалось ничего подобного, как мозг мог придумать, а тело ощутить каждое движение ласкающего языка Итана, если этого на самом деле не было? Ее поцеловал Итан Маршалл. Абсурд! Лили – обычная девушка, а люди вроде Маршаллов целуются с себе подобными: богатыми, влиятельными, образованными…