Порочный намек
Шрифт:
Воспоминания о прошлой ночи были слишком свежи, а красочное описание главного персонажа в книге заставило сжаться ее грудь и почувствовать тяжелый и болезненный жар внизу живота. Возможно, сейчас Лили нужно было почитать ужасы, триллер или, на худой конец, мемуары. Наконец она закрыла книгу, прилегла и попыталась ни о чем больше не думать.
Лили не знала, как долго наблюдала за дымчатыми облаками, но вскоре она услышала цокот копыт. Узнать всадника не составило труда. Лили занервничала при виде Итана, приближающегося к ней. Как ей решиться взглянуть ему в лицо при ярком дневном свете? Интимность прошлой ночи теперь стала пропастью между ними, как им теперь преодолеть ее? Из-за расшалившихся нервов сердце Лили стучало громче и быстрее, чем копыта Тинкера.
Итан остановил жеребца и улыбнулся ей:
– Глория сказала мне, что ты наверняка будешь здесь. Она попросила передать тебе печенье.
Нейтральная тема помогла Лили немного расслабиться.
– Спасибо. – Лили протянула руки, чтобы Итан кинул ей пакет, но вместо этого он слез с лошади и сел рядом на одеяло. – Я думала, что Глория попросила их передать мне, – поддразнила его Лили.
– Ты бы, конечно, поделилась? В конце концов, я их принес, и это мое самое любимое печенье. – Итан, ни капельки не мучаясь угрызениями совести, откусил здоровенный кусок. – Что ты читаешь?
Лили передала ему книгу, и Итан поднял брови, когда увидел название:
– Я не думал, что ты из тех, кто любит читать романы.
– Почему же? – спросила Лили, тоже взяв печенье.
– Просто… Ты кажешься такой практичной.
– Я не могу быть одновременно и практичной, и читать любовные истории со счастливым концом?
Итан встряхнул головой:
– Но все это выдумка.
– Наверное, это самое грустное и циничное, что я когда-либо слышала. Не уверена, жалеть ли тебя или ненавидеть.
– Не то и не другое. Я принимаю мир таким, какой он есть. Реализм лучше оптимизма и цинизма.
– Но можно придерживаться реалистических взглядов, не теряя оптимизма и надежды на лучшее. Разве не к этому нас призывает политика? Желание сделать все лучше, даже если тебе приходится работать с тем, что ты имеешь?
Итан, казалось, на мгновение задумался над ее словами.
– Может быть, поэтому люди и идут в политику. Но я не занимаюсь ею.
– Но твой отец и…
Итан помрачнел.
– Я – не мой отец, – резко сказал он.
Лили догадалась, что оказалась права в отношении Дугласа Маршалла и, очевидно, для Итана он был болезненной темой.
– Вот в этом причина моего цинизма. Вся моя жизнь была подчинена этой системе.
– Я понимаю. – И Лили действительно понимала. Она тоже выросла в некотором подчинении – семейный бизнес диктовал условия, и не поступила ли она так же, как Итан, отказавшись от прошлого? – Значит, для тебя важнее всего факты?
– Да. – Он еще раз потянулся к пакету с печеньем.
– Какая скукота.
– Вовсе нет. Отдавая предпочтение фактам над вымышленным, я в результате знаю, как все обстоит на самом деле. Я не предполагаю и не гадаю. – Итан растянулся на одеяле, положив руки за голову. – Например, Лили Блэк.
«О нет», – в панике подумала она, а вслух произнесла:
– Что, прости?
– Все думают, что ты стеснительная, но на самом деле ты просто держишь все в себе. Это выдумка, потому что я знаю, что ты не стеснительная. – Итан многозначительно посмотрел на нее, и Лили в очередной раз бросило в жар. – Ты просто не хочешь разговаривать. Это – факт. Так что либо ты разочарована в этом мире, либо тебе есть что скрывать.
Лили заметила, как Итан пытается поддеть ее, но от этого ее дрожь в животе не прекратилась. Она заметила мимоходом:
– Я просто не вижу смысла вываливать на каждого историю своей жизни или посвящать в свои дела больше, чем следует.
– Я точно знаю, что тебе нечего скрывать, потому что иначе ты бы никогда не прошла проверку биографических данных, необходимую на эту должность.
«О боже». У Лили пересохло во рту, и она чуть было не поперхнулась печеньем.
– Так что, – продолжал Итан, – это либо что-то личное, либо обыкновенное разочарование в людях.
Лили сделала большой глоток воды и попыталась найти подходящий ответ – Итан не должен заподозрить, что она пытается защититься.
– Скорее я просто доверяю не каждому. Есть большая разница между осмотрительным и закрытым человеком и тем, кто разочарован и циничен.
– Ты хочешь сказать, что я разочарованный и циничный?
– Да. – У Лили голова пошла кругом. Она старалась говорить спокойно. – И твое видение мира в черных и белых тонах доказывает это. Не все ограничивается правдой или ложью.
Итан приподнялся:
– Это зависит от задаваемых вопросов.
– А что, если тебе не нравятся ответы?
– Все хорошо, пока ответы – честные. Потому что, владея фактами, я могу делать выводы.
Лили не знала, пугаться ей или злиться.
– Значит, ты оцениваешь меня? Я нахожу это оскорбительным, – обиженно произнесла она.
– Возможно. «Оценка» – не лучшее слово.
Лили хотела закончить этот разговор как можно быстрее.
– Честно говоря, я бы согласилась с тобой.
Итан ухмыльнулся:
– Но всем приходится составлять какое-то мнение о людях. Даже тебе.
– О нет. Я никогда не делаю поспешных выводов о чем-либо или о ком-либо, особенно выводов, основанных только на слухах.
– Если бы не прошедшие три дня, ты бы никогда не посмотрела на меня, и прошлой ночью…
«Отлично. Еще одна тема, которую я не хочу обсуждать».
– Замолчи прямо сейчас. Если ты хочешь поговорить о прошлой ночи… Лучше не надо, – попросила она.
– Почему нет?