Порочный намек
Шрифт:
Ситуация казалась Лили безвыходной.
Он дал ей телефон. Значит, сможет ей позвонить.
Телефон, конечно, нельзя была назвать романтическим подарком, но он был в какой-то степени символичным. Не то чтобы Лили очень хотела цветов или конфет… Лили вздохнула. Она вновь почувствовала головокружение. Появилось какое-то новое ощущение – незнакомое до сих пор, ее затошнило, и ноги стали ватными, но в то же время она почувствовала себя счастливой.
– Лили сказала, как долго она пробудет? – спросил Итан.
Финн покачал головой и положил ноги на новый журнальный столик Итана.
– Нет, только то, что она ждала ветеринара, чтобы он осмотрел ногу Бисквита, и она приедет сразу, как только освободится. – Он сделал глоток пива. – Слышал, старик не слабо разозлился, когда ты появился в субботу с Лили?
– О да! – Его губы изогнулись в лукавой улыбке. Финн усмехнулся:
– Отлично.
– Вам обоим пора повзрослеть, – заметил Брэди, неся из кухни две банки с пивом – для себя и Итана.
Финн поднял бутылку, словно для тоста:
– Разве не в этом цель дней рождения? Доказательство взросления?
– Ты ходячее доказательство того, что годы в календаре не имеют ничего общего с наступлением зрелости.
– Зрелость здесь ни при чем. Я получаю удовольствие, когда могу. – Финн выставил ладонь, словно предупреждая. – И не начинай свою лекцию о благе. Мне плевать.
Итан не мог сдержать смеха, так как Брэди, очевидно, собирался в очередной раз задеть их сердца своим красноречием.
– Я ничем не обязан нашему отцу. Ему было наплевать на меня большую часть моей жизни, так что сейчас я просто плачу тем же, – продолжил Финн.
– Считай себя счастливчиком, – проворчал Итан.
– Так и делаю, – ответил Финн. – Лили раздражает его, поэтому она мне нравится еще больше. Знаешь, я бы с радостью рассказывал историю о нашей семье на каждом углу, если бы это не расстраивало бабушку с дедушкой.
– И он тоже это знает, – заметил Итан. – Удачливый подонок.
– Но в этом нет смысла, – произнес Брэди. – Сплетни двадцатипятилетней давности способны вызвать только болтовню в Интернете, но никак не повлияют на рейтинг. Куча людей состоят в несчастливых браках и изменяют друг другу, но они не напиваются до смерти. Так что скорее дело в маминой слабости, а не в поступках отца. Нет смысла искать в этом что-то еще. Он известный политик – вне этой комнаты, по крайней мере. Те, кто его поддержат, станут критиковать маму. Вы действительно хотите, чтобы люди помнили нашу маму такой?
Итан терпеть не мог, когда Брэди находил оправдания поступкам отца. Финн задумчиво уставился в свой стакан.
Но Брэди еще не закончил:
– И поскольку мы выросли хорошими людьми, остальные будут считать, что отец правильно нас воспитывал. Если ты хочешь пойти и поплакаться прессе о том, какое у нас было ужасное детство из-за отца, все это будет выглядеть так, словно бедные богатенькие детки жалуются на свою участь. Ты не найдешь сочувствия в массах из-за того, что наш папочка недостаточно любил нас и уделял мало внимания. Народ отрицательно отреагирует на тебя и на нас. Мы те, кому придется преодолевать все это снова и снова, до конца жизни. И как ты уже сказал, это расстроит бабушку с дедушкой. Ты действительно этого хочешь?
Финн вздохнул:
– Ты что, всегда обязан быть таким рациональным? Можешь хоть притвориться, что не являешься наследником, и на одну ночь позабыть о партии? И просто сойти с ума? Считай это подарком на мой день рождения.
Брэди кивнул:
– Так как я тебе ничего не купил, это отличная идея. Он – подонок.
Итан рассмеялся, и в это же время завибрировал его мобильный. Он прочитал сообщение.
– Лили уже на подходе, – сказал он.
Мгновением позже зазвонил телефон Брэди.
– Хорошо! – проревел он в телефон. – Лимузины тоже на месте.
– Значит, начинаем вечеринку! – воскликнул Финн. – Наконец-то!
Лили пришлось приложить много усилий, чтобы казаться беззаботной. Она думала, что на благотворительном мероприятии ей составило большого труда не выглядеть деревенщиной, но сейчас все обстояло намного хуже. На тот вечер гости пришли, чтобы увидеть членов знаменитой семьи, завязать знакомства и снискать расположение. Все было поверхностным и политическим. Абсолютной фальшью.
Вечеринка в честь дня рождения Финна была иной. Она отображала настоящую жизнь высшего света.
Итан помог Лили сесть в лимузин, и она позабыла обо всем на свете. Когда они добрались до клуба, ей показалось, что они прилетели на другую планету. На планету идеальных людей.
Клуб считался одним из самых модных, в нем имелся отдельный вход для важных персон, список гостей был составлен заранее, и охрана строго придерживалась его. Все здесь утопало в роскоши и гламуре, ВИП-места потрясали размером уютных бархатных диванов. Это место было самым настоящим приютом для элиты.
Лили никогда прежде не чувствовала себя настолько не в своей тарелке. Все вокруг было для нее новым и необычным. Ей казалось, что она выглядит слишком просто на фоне своих шикарных спутников. Да она и была обычной девушкой с плохим прошлым. Эта мысль заставила ее нахмуриться. Лили очень боялась, как бы Итан не узнал правду о ее дестве, о том, как она вела преступную жизнь, пусть и по вине отца.
Она пребывала в абсолютной уверенности, что ее развернут еще у входа из-за несоответствия родословной, но вся их компания была любезно встречена и проведена к столу слева от сцены и танцпола. В то время как Лили считала для всех очевидным ее принадлежность к низшему классу, ни один из присутствующих не смотрел на нее с презрением.
После первого бокала шампанского Итан подвинулся поближе к Лили:
– Я тебе уже говорил, как ты потрясающе сегодня выглядишь?
Он говорил. По ее спине побежали мурашки не столько от комплимента, сколько от ощущения его дыхания на ее шее и звука хриплого голоса. Лили повернулась и поправила лацканы его пиджака.
– Ты тоже выглядишь потрясающе, – произнесла она со слабой улыбкой.
Так оно и было.
Лили заметила, что сегодня Итан вел себя совершенно по-другому, не так, как на благотворительном мероприятии. Там он выглядел напряженным и погруженным в себя. Сегодня же вечером от этого не осталось и следа – он получал удовольствие от происходящего. Поэтому Лили тоже могла расслабиться и наслаждаться праздником.