Порочный намек
Шрифт:
– Отличные речевые навыки. Тебе следует всерьез задуматься над политической карьерой.
Его слова ранили Лили.
– Ты не веришь, что люди могут меняться? – спросила она, пытаясь сохранить остатки спокойствия.
– Однажды утром ты проснулась и решила покончить с прошлым? – Сарказм Итана причинял острую боль Лили.
– Я хотела бы, чтобы было так, но в действительности это стоило немалых усилий.
Итан посмотрел на Лили так, словно она была грязью на полу конюшни.
– Я нахожу забавным, что решение не нарушать закон потребовало немалых усилий.
– Это сложнее, чем кажется. Судья Харрис дал мне шанс.
– Я не понимаю зачем.
Лили была уже больше не в силах выносить издевательства Итана.
– Не каждому удается вырасти в такой семье, как твоя, Итан.
– Бедность не оправдывает нарушение закона.
Лили чувствовала, как пучина прошлого затягивает и душит ее. «Нет, я зашла слишком далеко».
– Бизнес твоей семьи – политика, моей – попрошайничество, мошенничество и другие мелкие преступления. Вот как мы добывали пропитание.
– Это не становится менее незаконным.
– Когда я росла, я даже не знала, что то, что делает мой отец, незаконно. Так продолжалось, пока он не уехал в первый раз и государство не передало меня на воспитание приемным родителям. Только тогда я поняла, что отец совершал преступления.
– И тем не менее ты пошла по тому же пути?
– Я работала на отца. У меня не было выбора. И, честно говоря, в то время я была так зла на этот мир…
– Короче, Лили. Хорошее от плохого очень легко отличить. Ты выбрала…
Теперь в бешенство пришла Лили:
– Я хотела бы, чтобы все было легко! Но это не так. Кое-что в этом мире не поддается простому объяснению!
– Нет, это так, – возразил Итан.
Лили начали одолевать неприятные воспоминания о полицейских участках и залах суда, тяжелых допросах полицейских и адвокатов, которые она предпочла бы забыть навсегда. Ее захлестнуло отчаяние.
– Послушай. Я сожалею, если расстроила тебя тем, что не рассказывала о своем прошлом. Когда его последняя сделка не удалась, отца посадили. Судья Харрис сказал, что я, избавленная от влияния отца, заслужила шанс попытаться построить новую жизнь. В итоге я прошла программу реабилитации в течение четырех лет. Удачное окончание означало, что мои записи будут скрыты и я смогу начать все сначала без каких-либо проблем. Я сделала свое дело, судья Харрис – свое. Я не рассказала тебе об этом, потому что это не твое дело.
– Я не согласен.
Лили никогда не сможет переубедить его. Это стало последней каплей. Лили готова была расплакаться.
– Мне все равно, – глухо пробормотала она.
– Лили, ты не можешь притворяться, словно всего этого не было. Ты не можешь так просто избавиться от своего прошлого.
– До этого момента у меня все шло отлично.
– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
– Люди способны учиться на своих ошибках и меняться. Мой отец сделал меня преступницей, но теперь я чиста. Каково твое оправдание?
– Не пытайся перевести стрелки на меня. Ты – преступница и обманщица. Ты – та, кто был нечестен в этих отношениях.
Лили была настолько зла, что ее руки начали трястись. Ее так сильно затошнило, что она с трудом могла говорить. Она все еще пыталась смотреть Итану в глаза.
– Я никогда не лгала тебе. Я всегда была честной с тобой. По крайней мере, в том, что имело значение, – тихо добавила она.
– Я не верю тебе. И ты совершенно испорчена, если считаешь, что можешь врать о своем прошлом и это не будет влиять на наши отношения.
– А ты – зависящий от суждений подонок, который приписывает всему слишком большое значение!
Последовавшая за ее криком тишина сказала Лили все, что она должна была знать. Она уже никак не могла изменить мнение Итана или заставить его увидеть в ней другого человека. Он видел лишь преступницу.
Лили потеряла его. Она потеряла его в тот самый момент, когда он нашел эти записи. Весь их разговор был пустой тратой времени.
Так много усилий, чтобы начать все заново. Мысль, что она никогда не сможет спрятаться… в горле застрял комок. Лили необходим был воздух.
Открыть дверь и выйти из офиса сейчас оказалось самым сложным в жизни Лили. Все в конюшне было точно таким же, как и пару минут назад: босые, без ума от лошадей, девочки, радостно визжащие при прикосновении к лошадям, звуки того, как Герцог продолжает грызть что-то у себя в стойле… Вид, звуки и запахи не изменились. Не было никаких знаков того, что мир вокруг Лили рухнул и что ее сердце и душа были словно вырезаны из тела.
Слезы наполнили ее глаза. Лили пришлось сосредоточиться, чтобы не оступиться.
– Лили! – Кто-то из девочек позвал ее. – Ты можешь…
«Не останавливайся», – приказала себе Лили.
– Нет, не могу. – Необходимо было выбраться отсюда, пока она совершенно не пала духом. – Не сейчас.
Она вышла на солнечный свет с поднятой головой, но как только стала подниматься по лестнице в свою квартиру, так долго сдерживаемые слезы хлынули из ее глаз.
От невыносимой боли Лили упала на колени и стала жадно глотать воздух, чтобы совладать с собой.
«Я заслуживаю это. Судьба наказала меня».
Лили причиняла боль людям – обмнывала и использовала их. Она заслужила расплату за совершенное зло, и судьба не осталась в долгу. Глубоко внутри Лили всегда знала, что этот день обязательно настанет. Но она никогда не думала… что судьба окажется настолько жестокой: преподнесет ей человека, которого она полюбит, а затем в качестве наказания отнимет его.
Но Лили не могла отрицать, что это было честно. Она испытывала боль, которую заслужила.
Лили перевела дух и вытерла глаза. После радости, надежд и обещаний, совсем недавно переполнявших ее, оказаться отброшенной назад, начинать все с нуля… Это угнетало.