Порог между мирами (сборник)
Шрифт:
— Спросите его.
Экран опустел. Эрик подождал, пока Вирджил поговорит по внутренней связи с Саймоном.
Наконец появилось вытянутое болезненное лицо бывшего снабженца.
— Ты хочешь узнать о Кэти, — начал Саймон. — Повторю то, что рассказывал мне тот парень. Я познакомился с ним в нейропсихиатрической лечебнице имени Эдмунда Дж. Брауна. Он лежал там с нервным срывом, как вы это называете.
— Я ничего так не называю, — прервал его Эрик. — Дальше.
—
— Что именно?
— Она ругала тебя и того психиатра. Как его звали? Мол, вы отправили ее в больницу и не выпускаете.
— Она хоть понимает, зачем мы это сделали?
«Зачем нам пришлось это сделать», — мысленно поправился Эрик.
— Кэти говорила, что любит тебя, но ты хотел от нее избавиться и жениться на другой. Во время развода ты клялся, что у тебя никого нет.
— Понятно, — сказал Эрик. — Спасибо, Саймон.
Он прервал связь, после чего позвонил в лечебницу.
Ему ответил быстрый усталый голос женщины средних лет.
— Я бы хотел узнать, каково состояние миссис Кэтрин Свитсент.
— Одну минуту, сэр.
Телефонистка заглянула в список и соединила его с одним из отделений. Он увидел женщину помоложе, не в белом халате, но в обычном платье в цветочек.
— Это доктор Эрик Свитсент. Что вы можете сказать о состоянии миссис Кэтрин Свитсент? Есть какое–то улучшение?
— Никаких изменений с момента вашего последнего звонка, доктор, две недели назад. Но я посмотрю в ее карточке.
Женщина исчезла с экрана.
«Господи, — подумал он. — Через десять лет я все еще буду интересоваться ее здоровьем. Неужели мне так и не вырваться до конца жизни?»
— Как вы знаете, доктор Брамельман испытывает на миссис Свитсент новый комплекс Глозера–Литтла, пытаясь добиться самостоятельного восстановления тканей мозга. Но пока что, — она перелистала медицинскую карту, — эффект минимален. Позвоните через месяц, может быть, два. Не думаю, что раньше будут какие–то изменения.
— Но может быть, он все же подействует, — сказал Эрик, — тот новый комплекс, про который вы говорили. — Доктор никогда о нем не слышал, вероятно, он появится только в будущем. — Надежда до сих пор остается.
— Конечно, доктор. Она никогда не исчезает.
Женщина сказала это так, словно давала ему понять — это лишь философское высказывание, которое на самом деле ничего не значит.
— Спасибо. Проверьте, какое место моей работы записано в ваших документах. Я недавно сменил должность, так что данные могли устареть.
— Тут указано, что вы главный хирург–трансплантолог в Фонде Кайзера в Окленде.
— Все правильно. — Эрик повесил трубку.
Он узнал в справочной номер и позвонил в Фонд Кайзера.
— Могу я поговорить с доктором Эриком Свитсентом?
— А кто его спрашивает?
Он поколебался.
— Скажите, что младший брат.
— Одну минуту, сэр.
На экране появилось его лицо — слегка постаревшее, в окружении седых волос.
— Привет.
— Привет, — ответил Эрик, не зная толком, что сказать. — Я не отвлекаю тебя от работы?
Что ж, через десять лет он не так уж плохо будет выглядеть. Вполне представительная внешность.
— Вовсе нет. Я ждал, помнил примерную дату. Ты только что звонил в нейропсихиатрическую лечебницу, где тебе рассказали про комплекс Глозера–Литтла. Я сообщу тебе чуть больше, чем та медсестра. Комплекс Глозера–Литтла — единственная пересадка на мозге, которую удалось придумать. Она частично заменяет лобные доли и остается на месте до конца жизни, если вообще подействует. Честно говоря, она должна начать работать сразу же.
— То есть в случае с Кэти, скорее всего, ничего из этого не выйдет.
— Нет, — подтвердил старший Эрик Свитсент.
— Ты не думаешь, что если бы мы с ней не развелись…
— Это ничего не изменило бы. Проведенные исследования показывают!.. Можешь мне верить.
«Значит, я ничем не помог бы Кэти, даже если остался бы с ней до конца жизни».
— Спасибо за помощь. Кстати, весьма интересно — пожалуй, это подходящее слово, — что ты до сих пор поддерживаешь с ней контакт.
— Совесть есть совесть. В некотором смысле развод возложил на нас еще большую ответственность за заботу о ней. Ведь она почти сразу же почувствовала себя намного хуже.
— Есть хоть какой–нибудь выход?
Эрик Свитсент из шестьдесят пятого года отрицательно покачал головой.
— Ладно. Спасибо за откровенность.
— Как ты сам не раз говорил, всегда нужно быть честным с самим собой. Желаю удачи. Непросто будет поместить ее в лечебницу, но у тебя еще есть время.