Порок
Шрифт:
– Говорите, я жду!
– Да, конечно, простите. Дело в отношении вашей жены веду я. То есть, простите, уголовное дело по расследованию убийства вашей жены поручили мне. Еще раз простите, бывшей жены… – Евгений закивал подбородком.
– Я это понял, что дальше? – произнес Павел Сергеевич, все наблюдая за скоростной панорамой серого пригорода.
– Мне не хотелось вызывать вас на допрос…
– Хотите сказать, что делаете мне одолжение?
– Нет, – Евгений собрался с мыслями. Он допустил одну из ошибок, которую не должен совершать следователь – садиться в машину к потенциальному свидетелю или подозреваемому.
«Сидел бы ты у меня в кабинете!» – обозлился про себя
– Хорошо, завтра я жду вас у себя в кабинете, в девять утра, – Евгений демонстративно пожал плечами.
– Посмотрите на него, я еще и виноват, – уже смягченно-вежливым тоном произнес Павел Сергеевич. – Валяйте, готов ответить на любые ваши вопросы.
Перед тем как начать мнимый допрос, Евгений вкратце рассказал, что дело об убийстве бывшей жены Баумистрова будет вести он лично, и что по схожему сценарию убиты еще две женщины (он не сомневался, что третья жертва, убиенная сегодня ночью, как и предыдущие – результат действий одного и того же злодея).
– Да, я слышал, что помимо Кати убита еще какая-то женщина, но про другую я не в курсе. Мне пока ничего не сказали, – важно выговорил Павел Сергеевич.
Евгений назвал их фамилии и поинтересовался, знаком ли с ними собеседник.
– Вы думаете, что я знаком со всеми женщинами города?
– Наш разговор формальность, я ни в чем вас не подозреваю, но есть ли у вас доказательство, что вас не было в городе в момент убийства вашей бывшей жены? – произнес Евгений.
Павел Сергеевич открыл бардачок и, пошуровав в нем, протянул два билета на самолет. Первый подтверждал, что он прилетел из Москвы только вчера вечером, второй – что до вчерашнего полудня он был в заграничной командировке в Лондоне и пробыл там целую неделю.
– Я могу взять билеты? – спросил Евгений.
– Да, конечно, это я сохранил специально для вас, – с улыбкой проговорил Павел Сергеевич.
Помимо главной версии, что в городе орудует серийный убийца-насильник, Евгений должен был рассмотреть и другие вероятности. Одна из них заключалась в том, что именно Павел Сергеевич, возможно, был заинтересован в смерти своей жены. В 1998 году они развелись, Екатерине Павловне при разделе достался региональный банк «Южный», ее мужу – нефтехимический бизнес, его компания была известна на всю Россию своими давальческими операциями на нефтеперерабатывающих заводах в городе. В год он продавал нефтепродуктов на два миллиарда долларов. В том же году, после развода он перебрался в Москву и неплохо вложился в недвижимость, в отличие от бывшей жены, чей банк лопнул в разгар августовского кризиса через два месяца после развода. За одну неделю доллар вырос в разы, многие компании не смогли вернуть кредиты, взятые в валюте, и навсегда расстались со своим материальным благополучием, которое они приумножали с перестроечных времен. Особенно досталось представителям банковского сообщества, около половины банков разорились или сменили хозяина. Банк Екатерины Павловны также не стал исключением, все ее попытки спасти финансовое учреждение не увенчались успехом, она даже не смогла найти на него покупателя, чтобы хотя бы сохранить репутацию деловой женщины. Все закончилось месячным лечением в кардиоцентре.
– Да, Катя обвиняла меня, что я якобы знал о грядущем кризисе и только поэтому отдал ей банковский бизнес, а себе оставил нефтехимию и нефтепереработку.
– Нам известно, что она пыталась отсудить у вас после развода часть имущества, и последнюю попытку она делала два года назад… – Евгений не успел договорить, как строгий тон Павла Сергеевича перебил его.
– Молодой человек, если даже отбросить убийство еще двух несчастных, зачем мне что-то предпринимать, если все решилось в юридической плоскости?
Павел Сергеевич попросил остановить машину.
– Давайте выйдем.
Евгений не заметил, что они уже въехали в город и находились на одной из центральных улиц – Коммунистической.
– Оглянитесь вокруг, – обратился Павел Сергеевич к Евгению. – Видите эти три высотных здания? Так вот, все они принадлежат моей бывшей жене. Это только видимая часть айсберга, эти здания строил я сам, есть еще несколько помещений, от которых она получала ежемесячную ренту.
Его голос звучал патетически. Видно Павел Сергеевич гордился, что смог обеспечить бывшей супруге безбедную старость, которая теперь никогда не наступит. Да, здания были солидные, каждое этажей на десять, но экстерьер оставлял желать лучшего: обычные прямоугольные стеклянные башни серого оттенка, выросшие на фоне двухэтажных исторических зданий.
– Что скажете, господин следователь, этого разве недостаточно для одного человека? – не мог угомониться Павел Сергеевич, который для убедительности пафосным жестом указал на здания. – Имея хотя бы один этаж из стоящих перед вами зданий, вы работали бы?
– Насколько мне известно, она работала у вас, была вторым человеком в ваших многочисленных структурах и могла рассчитывать на свою долю, – отстаивал интересы покойной Евгений, подспудно отвечая на выпад против себя.
– Как видите, она все получила… к тому же, не путайте – я зарабатывал, а она считала, – после сказанных слов Павел Сергеевич протянул руку.
Евгений пожал руку и нарушил еще одно негласное правило поведения следователя: неэтично здороваться и прощаться за руку с подозреваемым или свидетелем.
– Мне надо ехать, ваша машина за моим кортежем. Прощайте, было приятно познакомиться. Звоните, телефон на визитке.
Глава четвертая
Вопрос денег для следователя, как и для любого представителя правоохранительной системы, вопрос щепетильный и острый. Это сейчас следователи получают приличное довольствие, намного большее, чем их коллеги в 90-х. Но, как считают многие в России, любая маломальская власть должна приносить материальные дивиденды, и люди в форме – не исключение.
Евгений пришел в органы по другой причине, можно сказать – случайно. Его, выпускника авиационного университета по специальности «робототехника», чуть не забрали в армию. Единственной тропой для отступления стало поступление на работу в структуры МВД, параллельно он стал студентом юридического факультета местного университета. Проработав два года в уголовном розыске, в районном ОВД и получив диплом юриста, он перешел на службу в прокуратуру. В статусе следователя прокуратуры расследовал экономические преступления и был вершителем судеб для чиновников среднего и низших звеньев. Иногда в его «сети» попадалась и крупная рыба, но очень редко.
Устав разгребать дела казнокрадов, Евгений неожиданно перешел в отдел убийств, где помимо всего курировал борьбу с бандитизмом и дослужился до исполняющего обязанности начальника отдела. Но уже полгода как его не утверждали на новой перспективной должности, хотя и итоги работы Евгения никто не ставил под сомнение. Отдел выдавал почти девяностопроцентный результат по раскрытию убийств. В прокуратуре он не дождался утверждения, немного позже следственные подразделения вывели из состава надзорного ведомства и пустили в свободное плавание. В период, когда на работе происходили структурные изменения, у него произошло знаменательное событие – он впервые влюбился. В тридцать три года.