Порождение тьмы
Шрифт:
Сегодня, поклялся себе Конрад, он хотя бы отчасти отомстит тварям за мучения и пытки жителей шахтерского поселка. Вчера он косил гоблинов рядами, сегодня пришел черед зверолюдей. Зрелище, конечно, будет менее эффектным, зато более эффективным.
Жаль, у него больше нет верного криса. В юности он с его помощью спас Элиссу. Но может быть, и без него ему удастся спасти Кристен?!
Конрад подкрадывался ближе и ближе. Он будет искать до тех пор, пока не обнаружит девушку. Или его не обнаружит враг.
Твари были настолько уверены
В темноте некоторые были похожи на людей, но вот вспыхивал огонь – и перед глазами возникала отвратительная пародия на человека.
Конрад следил за ними, замерев от ужаса. Кошмар состоял не в том, как разительно твари отличались от наемников, которыми он командовал, но в том, как сильно они походили друг на друга. По кругу так же передавался кувшин с элем; твари смеялись какой-то шутке; что-то оживленно обсуждали на своем диком наречии, вероятно бахвалясь ратными подвигами. Некоторые даже пытались петь, нестройно завывая хриплыми голосами.
Конрад их ненавидел, ненавидел всех вместе и каждого в отдельности. Он поклялся, что все они умрут; он объявляет им вендетту.
Он медленно встал во весь рост, сделал глубокий вдох, расправил плечи, занес топор – и вдруг застыл, потому что увидел…
Конрад резко повернулся влево, откуда исходила опасность, и отступил в тень. Едва он скрылся, как к костру приблизилась высокая светлая фигура. Это был человек, высокий, стройный и совершенно безволосый.
Череп!
Конрад не мог шевельнуться, он не верил своим глазам. Человек прошел всего в двадцати футах от него. «Теперь или никогда», – решил Конрад. Стряхнув с себя оцепенение, он бросился на врага.
При этом он выхватил меч, считая его более точным оружием, чем топор.
Острие меча вошло Черепу в спину, под левую лопатку, где у него было сердце – вернее, где оно должно было быть. Хлынула кровь, и только тут Конрад понял, что ошибся. У Черепа нет крови.
Он освободил меч, и светлая фигура молча рухнула на землю. Дернувшись несколько раз, тварь затихла. Конрад уже давно научился определять, жив его противник или нет. Он стоял, приготовившись к нападению на тот случай, если его заметят, но вокруг было тихо.
Конрад пнул труп сапогом, тот перекатился на спину. Он уже понял, что это не Череп, – тот не мог умереть так просто. Даже в темноте было видно, что он убил всего лишь еще одну тварь. Высокая, тощая, бледная и лысая – лысая, потому что на голой кости волосы не растут. Голова твари была полностью лишена кожи, плоти, мышц и сухожилий.
Внезапно Конрад услышал какой-то шорох и мгновенно обернулся. Из темноты вывалилась огромная бесформенная масса и бросилась на него. Тварь повалила его на землю, занесла над ним тесак… и отлетела в сторону.
Конрад почувствовал на лице что-то липкое
Из темноты выплыла еще одна тень.
– Я подумал, а вдруг вам помощь понадобится? – прошептал знакомый голос.
Конрад встал, стер с лица кровь и увидел Хайнлера, который вытаскивал из мертвой твари нож. Выходит, он недооценил каторжника. Хайнлер долго работал под землей, поэтому хорошо видел в темноте; кроме того, он явно обладал и другими способностями.
Значит, не так уж случайно пережил он нападение тварей, когда остальные спастись не сумели.
Конрад взглянул в сторону костра: монстры как ни в чем не бывало шумели и пировали. Они даже не заметили, что произошло всего в двух шагах от них.
Странно, но тварь, которую он принял за Черепа, пришла не со стороны лагеря. Конрад решил немного подождать.
– Вы не скажете, что вы ищете? – спросил Хайнлер.
Конрад все ему рассказал.
– Так что, пойдем ее искать? – предложил шахтер.
– Может, возьмешь вот это? – сказал Конрад, протягивая ему свой меч.
Хайнлер сунул за пояс нож и взял меч; Конрад держал в одной руке топор, в другой – стилет.
Вырабатывать план действий они не стали, все было и без того ясно.
Они тихо перебирались от костра к костру, высматривая пленников и прикрывая друг друга. Они подкрадывались ко второму лагерю, когда Хайнлер внезапно крикнул: «Берегись!»
Конрад резко обернулся, но было поздно – на него обрушился страшный удар. Конрад сделал несколько шагов, попытался поднять топор, упал – и провалился в темноту.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Когда Конрад, наконец, приоткрыл глаза, первое, что он увидел, была Моррслиб, тускло поблескивающая в небе.
Его голова была запрокинута назад, вокруг шеи туго затянута петля, руки заведены за спину и связаны. Он стоял, привязанный к дереву, голый, точно в таком же положении, в каком нашел Вольфа два дня назад, – пожалуй, даже в более беспомощном, поскольку ему-то надеяться было не на что.
Конрад смотрел вверх, на неровные края луны. Опустить глаза и взглянуть, что творится рядом, ему не хотелось. Жуткие звуки, доносившиеся до него, говорили сами за себя.
В отличие от луны Маннслиб, маленькая Моррслиб давала немного света даже при полной фазе. Свет Моррслиб всегда был каким-то странноватым, словно это был не совсем и свет.
Казалось, что она – это луна-тень, которая все окутывает дымкой, что вместо света она излучает тьму.
Поглядев на луну, Конрад осмотрел собственные раны. Он был привязан к дереву за шею и руки. Голова пульсировала от сильного удара, тело ныло и болело. Видимо, пока он был без сознания, его били, а потом тащили по земле. Многие раны, полученные им в битве с гоблинами, открылись, и теперь он был весь испачкан кровью, и свежей, и уже запекшейся.