Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.
Шрифт:
— Вполне может быть, что ты прав, Яма. Но как это сделать?
— Но это вполне может случиться само собой — и скоро. Махаратха затаилась, сжалась в комок, косясь с опаской, на омывающее ее море. Ты же стратег, Сэм, а я — всего-навсего тактик. Мы отозвали тебя как раз для того, чтобы ты сказал нам, что делать Прошу, обдумай все хорошенько, ведь ты теперь снова стал самим собой.
— Ты все время подчеркиваешь эти последние слова.
— Угу, проповедник. Ты же еще не испытан в бою После своего
— Вероятно, но мне пришлось бы стать личностью, которая представляется мне ныне отвратительной.
— Хорошо… а может, нет. Но не забывай об этом, коли мы окажемся в затруднении. Или, по крайней мере, чтобы быть в безопасности, тренируйся каждую ночь перед зеркалом, читай лекции по эстетике вроде той, что ты прочел в монастыре Ратри.
— Не хотелось бы.
— Знаю, но надо.
— Лучше я попрактикуюсь с клинком. Добудь его мне, и я дам тебе пару уроков.
— Ого! Ну ладно! Если урок будет хорош, ты добудешь себе новообращенного.
— Ну так пошли во двор, и я просветлю тебя.
Когда поднял в своем синем дворце руки Ниррити, с ревом сорвались с палуб его кораблей ракеты и дугой перечеркнули небо над Махаратхой.
Когда закрепил он на груди черный свой доспех, упали ракеты на город, извергая из себя пламя.
Когда натянул сапоги, вошел его флот в гавань.
Когда запахнул он черный плащ и, застегнув его на груди, надвинул на лоб шлем из вороненой стали, завели под палубами свой негромкий перестук его сержанты.
Когда застегнул он свой пояс с ножнами, зашевелились в трюмах зомби.
Когда натянул кожаные со стальными пластинами перчатки, приблизился флот его, подгоняемый поднятым ракшасами ветром, к причалу.
Когда дал он знак юному своему адъютанту, Ольвагге, следовать за собою во двор, бессловесные воины поднялись на палубы кораблей и уставились на пылающую гавань.
Когда зарокотали моторы темной небесной гондолы и дверь ее открылась перед ними, первый из его кораблей бросил якорь.
Когда вошли они в гондолу, первый отряд его войск вступил в Махаратху.
Когда прибыли они в Махаратху, город пал.
В зеленом сплетении веток высоко над землей пели в саду птицы. Рыбы, словно старые монеты, лежали на дне в голубом пруду. Пунцовые, с мясистыми лепестками цветы изливали в воздух благоухание, рядом с ее нефритовой скамьей проглядывал кое-где и желтый львиный зев. Упершись левой рукой о белую кованую спинку скамьи, она смотрела, как, шаркая по каменным плитам дорожки, к ней не спеша приближаются его сапоги.
— Сэр, это частный сад, — заявила она.
Он остановился перед скамьей и взглянул на нее сверху шиз.
— Для гостей, — продолжала она, — предназначен сад с другой стороны здания. Пройдешь под арку и...
— У себя в саду я всегда был рад тебя видеть, Ратри, — сказал он.
— Себя?..
— Кубера.
— Боже, Кубера! Ты не...
— Нет, не толстый. Я знаю. Ничего удивительного: новое тело и ни минуты покоя. Мастерить это дьявольское оружие Ямы, перевозить его…
— Когда ты прибыл?
— Сию минуту. Прихватив с собой Кришну и партию взрывчатки, гранат и противопехотных мин…
— Боги! Как давно было все…
— Да. Очень. Но я все равно должен принести тебе свои извинения. Меня это угнетало все эти долгие годы. Я корю себя, Ратри, что тогда, той ночью втянул тебя во все эти междоусобицы. Мне нужен был твой Атрибут, и я впутал в это дело тебя. Терпеть не могу пользоваться кем бы то ни было подобным образом.
— Я бы все равно покинула вскоре Небеса, Кубера. Так что не очень-то переживай и не вини себя. Вот разве что тело хотелось бы посимпатичнее… Ну да это не главное.
— Я дам тебе новое тело, леди.
— Попозже, Кубера. Прошу, садись. Вот сюда. Ты голоден? Хочешь пить?
— Да и еще раз да.
— Вот фрукты, сома. Или ты предпочитаешь чай?
— Нет, спасибо, лучше сома.
— Яма говорит, что Сэм оправился от своей святости.
— Это хорошо, он нам все нужнее. Ну как, он еще не разработал для нас план действий?
— Яма мне не говорил. Но возможно, что Сэм не говорил Яме.
На соседнем дереве вдруг заколыхались ветви, и на землю спрыгнул Так, приземлившись прямо на четвереньки. Пробежав по плитам, он замер у скамьи.
— Ваши пересуды разбудили меня, — проворчал он. — Что это за тип, Ратри?
— Господин Кубера, Так.
— Ежели так оно и есть, то до чего же он изменился! — сказал Так.
— То же можно сказать и про тебя, Так от Архивов. Почему ты все еще обезьянничаешь? Яма может вернуть тебя в человеческое тело.
— Обезьяной я полезней, — ответил Так. — Я — замечательная ищейка и шпион, даже лучше собаки, а с другой стороны, я сильнее человека. А кто сможет отличить одну обезьяну от другой? Так что я останусь в этом теле, пока не пройдет нужда во всех этих достоинствах.
— Похвально, похвально. Ну а об активности Ниррити ничего нового не слышно?
— Его суда подбираются все ближе и ближе к большим портам, — сказал Так. — И их, похоже, становится все больше. А в остальном — ничего нового. Судя по всему, боги его побаиваются, коли не рассеивают они его силы.