Порождения света и тьмы. Джек-из-Тени. Князь Света.

Желязны Роджер Джозеф

Гор

Да, пожалуй.

(Врамин поднимает свою трость, и на пол падает и сияет на нем стихотворение.

Гор опускает глаза, чтобы прочесть его, а когда снова поднимает их, зеленый человек уже ушел.

Когда стихотворение блекнет и выцветает, Ангел Дома Жизни знает, что в нем содержалась истина, но забывает слова — как, собственно, и должно быть.)

Джек-из-Тени

I

Произошло

это, когда Джек, чье имя произносят в тени, отправился в Иглес, в Сумеречные Земли, чтобы побывать на Адских Игрищах. Именно там, пока Джек пытался выяснить, где спрятан Факел Ада, его и заметили.

Факел Ада представлял собой узкий сосуд изящно перевитых язычков пламени, которые на самых кончиках удерживали рубин с кулак величиной. Они держали мертвой хваткой холодно сверкавший драгоценный камень.

На сей раз Факел Ада был выставлен на всеобщее обозрение. Видели, что Джек рассматривал его, — и это стало причиной для серьезного беспокойства. Не успел Джек прибыть в Иглес, как его увидали проходящим под фонарями в толпе зевак, которая двигалась через открытый с боков павильон. В павильоне демонстрировался Факел Ада. Джека опознали Смейдж и Квазер, которые на время покинули те места, где были по-настоящему сильны, чтобы вступить в спор за этот приз. Заметив Джека, они тут же отправились к Распорядителю Игрищ.

Смейдж переминался с ноги на ногу и дергал себя за усы до тех пор, пока в его квадратных глазах не появились слезы и он не заморгал. Вместо того, чтобы рассматривать живописную персону Бенони, Распорядителя Игрищ, он уставился на своего огромного спутника, Квазера, волосы, глаза и тело которого были одинакового серого цвета.

— Что вам нужно? — спросил Бенони.

Смейдж продолжал таращить глаза и моргать, пока Квазер наконец не заговорил голосом, напоминающим звук флейты:

— Мы хотим кое-что сообщить.

— Я слушаю. Говорите, — ответил Бенони.

— Мы кое-кого узнали. Он здесь, и это может причинить некоторое беспокойство.

— Кто это?

— Прежде, чем я смогу ответить, подойдем ближе к свету.

Распорядитель Игрищ покрутил головой на толстой шее. Когда он по очереди посмотрел на пришедших, его янтарные глаза блеснули.

— Если вы решили пошутить… — начал он.

— Нет, — не дрогнув, ответил Квазер.

— Ну, ладно. Следуйте за мной. — Он вздохнул и, взмахнув оранжево-зеленым плащом, повернулся, направляясь к ярко освещенному навесу.

Там он вновь обернулся к ним.

— Здесь вам довольно света?

Квазер огляделся.

— Да, — сказал он. — Здесь ему нас не подслушать.

— О ком вы говорите? — спросил Распорядитель Игр.

— Известен ли вам некий Джек, который всегда слышит свое имя, если его произнести в тени?

— Джек-из-Тени? Вор?.. Да, я слыхал о нем.

— Потому-то мы и хотели говорить с вами на ярком свету. Джек здесь. Мы со Смейджем видели его всего несколько минут назад. Он разглядывал Факел Ада.

— Господи! — Распорядитель

Игрищ вытаращил глаза и забыл закрыть рот. — Он украдет его!

Смейдж перестал теребить усы ровно на столько времени, чтобы несколько раз кивнуть.

— А мы явились, чтобы попытаться выиграть этот приз, — засопел он. — Если его украдут, мы не сможем этого сделать!

— Надо его остановить, — сказал Распорядитель Игрищ. — Как вы думаете, что делать?

— Ваша воля на Игрищах — закон, — сказал Квазер.

— Верно… Возможно, следует засадить его в тюрьму до окончания Игрищ.

— Тогда, — сказал Квазер, — нужно убедиться, что там, где его схватят или там, где его запрут, не будет никакой тени. Говорят, его чрезвычайно трудно удержать где-либо — особенно если там есть тень.

— Но тут везде тень!

— Да. В этом-то и заключается главная сложность, когда сажаешь Джека под замок.

— Но тогда решение проблемы — яркий свет или полная тьма!

— Но если не установить все светильники под нужными углами и вне его досягаемости, — сказал Квазер, — он сможет создать тени и воспользоваться ими. А если ему удастся зажечь хоть крохотный огонек, тени тоже появятся.

— Какую силу черпает он из теней?

— Не знаю никого, кто знал бы точно.

— Значит, он человек тьмы? Не простой смертный?

— Поговаривают, что он — порождение сумерек, тех, что предшествуют тьме. Там всегда множество теней.

— Ну, тогда в нашей программе — Навозные Ямы Глива.

— Жестоко, — сказал Смейдж и хихикнул.

— Пошли, покажете мне его, — сказал Распорядитель Игрищ.

Они вышли из-под навеса. Серый цвет неба над головой переходил в серебряный на востоке и в черный на западе. Небо было чистым. Тьма над возвышавшейся вдали горной грядой была усеяна звездами.

Они шли по освещенной факелами дорожке через территорию лагеря, направляясь к павильону, в котором находился Факел Ада. На западе трепетали огоньки — казалось, у той черты, за которой находились храмы беспомощных богов.

Когда они подошли к открытому с боков павильону, Квазер тронул Бенони за руку и мотнул головой. Распорядитель Игрищ проследил направление этого выразительного жеста. Там, прислонясь к подпирающему, навес столбу, стоял высокий худой человек. Он был темноволосым, смуглым, а в чертах его лица было что-то орлиное. Он носил серые одежды, через правое плечо был переброшен черный плащ. Человек курил какую-то травку из тех, что растет в царстве тьмы, и дым в свете факелов казался голубым.

Некоторое время Бенони рассматривал его. Он испытывал чувство, знакомое человеку, столкнувшемуся с существом, рожденным не женщиной, а чем-то темным и загадочным. В таких случаях люди стараются держаться подальше.

Бенони сглотнул, потом сказал:

— Можете идти...

— Мы бы хотели помочь… — начал Квазер.

— Можете идти!

Бенони посмотрел им вслед, потом пробормотал: «Бьюсь об заклад, один не моргнув глазом продаст другого».

Он отправился за яркими факелами и стражей.