Порожденная грехом 1

Рейли Кора

Я усмехнулся.

— Хочешь, чтобы я служил под началом твоего отца.

Она стала серьезной.

— Ты можешь либо служить под началом моего отца, либо править кладбищем.

— Мы еще не трупы, и меня и моих братьев очень трудно убить, как видишь.

— Мой отец убивал людей Тартар и раньше. Он сделает это снова.

Я стянул боксеры и толкнул Марселлу к кровати. Она вызывающе улыбнулась и

раздвинула свои длинные ноги. Схватив ее за лодыжки, я притянул к себе, прежде чем врезаться в нее одним сильным движением. Она все еще была напряжена, и ее лицо вспыхнуло от дискомфорта, но я подождал только секунду, пока ее киска не приспособится к моему члену. Мои яйца яростно бились по ее киске, а бедра по ее заднице, пока не покраснели. Но этого было недостаточно, и никогда не могло быть. Мне нужно было видеть ее лицо, я хотел видеть его каждое утро, когда просыпался, и каждую ночь перед сном. Я перевернул ее и забрался на нее сверху.

Ее глаза прожгли дыру в моей душе и сердце.

— Черт, — прорычал я. — Я не могу, блядь, потерять тебя.

После секса она лежала в моих объятиях, ее дыхание было тихим. Скоро мне придется встать, чтобы отправиться на собрание.

— Я боюсь умереть, боюсь, что они причинят мне еще большую боль, Мэддокс, — прошептала она так тихо, что сначала я не был уверен, что правильно ее расслышал.

У нее имелись все основания бояться.

— Я здесь, — пробормотал я, целуя ее в шею.

Ее забинтованное ухо дразнило меня правдой.

Дыхание Марселлы выровнялось, и я встал, чувствуя, как нервная энергия овладевает телом. Спускаясь по лестнице, я пересек дорогу Гуннару. Он коснулся моего плеча.

— Ты проводишь с ней много времени. Все это заметили. Скоро тебе придется сделать выбор.

— Я сделал свой выбор давным-давно, — сказал я, указывая на свою косуху. — Тартар течет в моей крови.

Гуннар пожал плечами.

— И все же. Некоторые люди беспокоятся. Сегодняшнее собрание твой шанс их успокоить.

— К черту их. Я пролил за этот клуб больше крови, чем кто-либо другой.

— Успокойся. Я просто говорю.

Если такой человек, как Гуннар, уже начал опасаться меня, я должен быть осторожен. Когда мы с Гуннаром вошли в конференц-зал пять минут спустя, большинство членов клуба уже сидели за столом, а некоторые прислонились к стенам. Большинство кивков, которые я получал, были такими же дружелюбными, как и в прошлом, но я видел недоверие на нескольких лицах. Судя по выражению лица Коди, он, вероятно говорил обо мне дерьмо. Эрл, как обычно, сидел во главе стола. Я занял свое место рядом с ним, но он едва признал мое присутствие. В прошлом мы спорили, особенно когда я был вспыльчивым подростком, но это никогда не казалось окончательным. На этот раз мне показалось, что между нами образовалась трещина, которую нелегко преодолеть. Я не был уверен, как это закрыть, не был уверен, что хочу попробовать.

К моему удивлению, Эрл не начал собрание с самой очевидной темы: похищения. Вместо этого он хотел обсудить новые маршруты транспортировки нашего оружия и возможное сотрудничество с другими МотоКлубами. Учитывая, скольких мы убили за эти годы, я сомневался, что найдется достаточно желающих поговорить, даже если Фамилья была общим врагом.

Я был близок к взрыву, когда мы, наконец, были готовы перейти к следующей теме.

— Как насчет того, чтобы обсудить Витиелло прямо сейчас? — сказал я, не сумев скрыть раздражения.

Послушалось несколько смешков от старших, которые, вероятно, вспомнили о моих подростковых днях, когда я постоянно перебивал Эрла и несколько раз был отстранен за горячую вспышку.

Глаза Эрла, полные ярости, впились в меня.

— На данный момент нам нечего обсуждать. Витиелло не может слезть со своего высокого коня, и пока это так, итальянская шлюха остается с нами.

Оскорбление вызвало во мне новую волну ярости, которую я с трудом подавил. Я стукнул кулаком по столу.

— Тартар не мучает представительниц противоположного пола. Мы имеем дело с нашими врагами, а не с их детьми. Мы хотим Витиелло, и он предложил нам себя. Давай наконец-то отомстим. Пришло время. Я призываю к голосованию.

Эрл откинулся на спинку кресла, но его наигранное спокойствие никого не обмануло. В его глазах отразилась та же ярость, что и у меня. Если бы это не заставило его выглядеть слабым, он бы накричал на меня в ответ и отказался голосовать.

— Тогда давайте проголосуем, — произнёс он с суровой улыбкой. — Кто голосует «за» за то, что мы должны оставить шлюху Витиелло, пока Лука Витиелло не проявит к нам уважение, которого мы заслуживаем, и не пострадает за всех братьев, которых он пытал и убил. Или «против», если хотите поскорее положить конец этому ради него и его отродья.

Я стиснул зубы. Судя по его формулировке, голосование уже было проиграно. Я видел это по выражению лиц моих братьев по клубу и их утвердительным кивкам.

Как и ожидалось, только трое проголосовали «против», Гуннар, Грей и я в то время, как остальные, более десяти человек проголосовали «за» за то, чтобы оставить Марселлу и позволить Луке страдать из-за нее. Может, мне следовало предвидеть это. Более умеренные голоса в нашем клубе с годами превратились в Кочевников или присоединились к небольшим отделениям Тартара в Техасе или на севере, потому что они не хотели участвовать в наших планах мести. Люди, оставшиеся сейчас, были абсолютно преданы Эрлу и придерживались его радикальных взглядов.

Когда собрание закончилось, я остался в своем кресле и наблюдал, как мои братья по клубу отправились в бар, чтобы отпраздновать успешное собрание. Гуннар мимоходом коснулся моего плеча.

— Ты пытался, — сказал он. — Скоро все это закончится, и тогда мы сможем сосредоточиться на вещах получше, чем месть.

Я кивнул, но не поверил в это.

Эрл заметил меня и вернулся, возвышаясь надо мной.