Порожденная Грехом (2)
Шрифт:
— Черт, — пробормотал он, его голос был грубым. — Встань прямо сейчас, блядь.
Я поднялась на дрожащих ногах. Мэддокс опустился на колени, обхватил мое бедро болезненным захватом и перекинул мою ногу через плечо, широко раздвигая меня, прежде чем погрузить в меня свой язык. Я прикусила нижнюю губу, подавляя крик, когда я сильно кончила, моя киска пульсировала вокруг языка Мэддокса. Он не прекратил ласки, даже когда мой оргазм ослаб, вместо этого он заставил меня кончить своим языком еще два раза. Моя голова прислонилась к стене, нога безвольно повисла на сильном плече
— Мы уже слишком долго находимся в моей комнате, — сказала я грубым голосом.
— Нам нужно многое обсудить, — пробормотал Мэддокс. — И я еще не закончил.
— Мэддокс, — сказала я, но он поднялся на ноги и заставил меня замолчать, крепко поцеловав.
— Ложись на свою кровать.
Я сделала, как он попросил, несмотря на беспокойство по поводу того, что нас кто-то прервет. Я растянулась на кровати, когда Мэддокс подошел. Он встал на колени между моих ног и присел на пятки, любуясь моим телом. Он схватил меня за лодыжки и приподнял ноги, придвигаясь ближе, пока моя попка не уперлась в его бедра. Его член скользил по моей киске, но не входил.
Положив руки на мои лодыжки, он раздвинул мои ноги. Наконец, с прекрасным обзором, он медленно ввел в меня свой член. С каждым сантиметром его проникновения в меня все глубже, я ощущала, как он требует меня еще больше. Он продолжал медленно двигаться, и я почувствовала, как каждый его сантиметр поглаживает мои внутренние стенки, а его пирсинг дразнит мою точку G. Но угол наклона не давал моему клитору никакого трения.
Тем не менее, я продвигалась все ближе и ближе к оргазму от глубокого проникновения и от наблюдения за тем, как член Мэддокса входит в мою киску.
— Мой клитор, — густо прошептала я, когда снова приблизилась.
— Еще нет, — сказал Мэддокс.
— Мэддокс, — пробормотала я.
— Еще нет.
Я начала сходить с ума, извиваясь, чтобы получить хоть какое-то трение, но Мэддокс раздвинул мои ноги еще шире, что позволило ему проникнуть глубже, но лишило меня возможности воздействовать на клитор.
Я провела ногтями по его бедрам, но он только ухмыльнулся.
Раздался стук.
— Марселла, папа начинает проявлять нетерпение. Вам лучше прекратить то, чем вы занимаетесь, и спуститься вниз, пока он не пришёл и не выбил дверь.
Мэддокс усмехнулся, и я раздвинула губы, чтобы предупредить его, но он надавил большим пальцем на мой клитор и глубоко вошел в меня, задев ту самую точку, и я не смогла сдержаться. Наслаждение пронеслось через меня, не останавливаясь. Все, что я могла сделать, это откинуть голову в сторону и заглушить крик освобождения в подушку.
— Я спускаюсь, — пробормотал Амо, и его шаги стихли.
Вскоре появился Мэддокс, выглядевший слишком самодовольным.
Он освободил мои лодыжки и опустился на меня сверху.
— То, что я не беру твою фамилию, не значит, что я не твоя женщина, — сказала я. — Это деловое решение.
Мэддокс странно улыбнулся.
— Это не просто деловое решение. Я знаю тебя, Белоснежка. Это, прежде всего, очень личное
Он поймал меня. Я вздохнула.
— Я горжусь своей семьей. Горжусь тем, что означает фамилия Витиелло. В моем сознании я всегда буду Витиелло, даже если сменю ее на твою... — я замолчала, потому что следующую часть было еще труднее произнести. — И если честно, всякий раз, когда я слышу фамилию Уайт, мне вспоминается твой дядя, и я никогда не дам ему такой власти над собой.
Мэддокс поцеловал меня в висок.
— Все в порядке. Но не жди, что я возьму фамилию твоей семьи. Фамилия Витиелло вызывает у меня такие же негативные ассоциации.
— Мы принадлежим друг другу, какие бы фамилии ни выбрали, — твердо сказала я.
Мэддокс крепко обнял меня.
Глава 23
Марселла
Я была взволнована своим девичником. Многие ожидали, что это будет небольшое мероприятие, как и свадьба, будто у меня была причина скрывать свою любовь к Мэддоксу и все, что с ней связано. Какое-то время я беспокоилась о реакции людей, зацикленная на старых привычках, все еще жаждущая подтверждения. С этим покончено. Мне не нужно чье-то одобрение, которое не заботило меня или я знала о себе больше, чем общие сплетни.
Мэддокс появился в утро моего девичника, выглядя сексуально, как грех, в своей кожаной куртке и с огрубевшей щетиной. Я все еще была в пижаме и халате. По выражению лица Мэддокса я поняла, что он очень ценит это зрелище, даже если он не мог этого показать, когда рядом находились моя мама и Лора.
— Спасибо, что забрал образцы тортов, — сказала мама с искренней улыбкой.
Они с Мэддоксом очень хорошо ладили. Он мог бы быть настоящим джентльменом, если бы захотел.
— Мне нужно идти на встречу с флористом. Или вам нужна моя помощь с тортом?
— Мы справимся. Мы с Мэддоксом попробуем каждый и выберем лучший.
— Этот парень любит сыр-косичку и ириски, — пробормотал Амо, спускаясь по лестнице, чтобы сопровождать маму на встречу. — Если будет выбирать он, нам достанется попкорн и жир от бекона.
— Звучит потрясающе, как по мне, — сказал Мэддокс с ухмылкой.
Валерио, который следовал за Амо, чтобы сопровождать маму, чтобы подстричься, — к настоящему времени его волосы уже почти касались плеч — сказал:
— Я бы тоже проголосовал за попкорн с беконом.
— Никакого бекона. Не забывай, что в списке гостей есть несколько вегетарианцев.
— Пусть едят салфетки. Они полностью компостируемые. Уверен, что это делает их съедобными, — сказал Мэддокс.
Амо усмехнулся и даже ‘дал ему пять’.
Я послала им обоим взгляд, а затем повернулась к маме.
— Тебе пришёл ответ из веганской пекарни по поводу башни из кексов?
— Да, они пришлют образец завтра.
— Хорошо, — сказала я, затем сузила глаза на трех парней. — Не начинайте. Я хочу, чтобы каждый гость чувствовал себя желанным и мог есть еду, которая отражает его аллергические потребности или этический выбор.