Порт-Артур (Том 2)
Шрифт:
Звонарев нашел поблизости недоконченный блиндажик и устроился в нем.
Это была узенькая щелка, вырубленная в скале. Взрослый человек с трудом мог туда протиснуться. Наскоро очистив его от земли и мусора, прапорщик раздобыл охапку соломы и улегся.
Обстрел Высокой начался около полудня. Несколько десятков осадных орудий одновременно обстреливали гору. Оберегая людей, Стемпковский оставил в окопах часовых для наблюдения за противником, а остальных отвел в ложбину в тылу. Методично, неторопливо японцы начали разрушать колючую проволоку впереди
Разбуженный канонадой, Звонарев выглянул наружу.
Первое, что он увидел, был Блохин, едущий верхом на Буторине. За ними следом шло несколько человек матросов и солдат. Совершенно не обращая внимания на обстрел, они громко хохотали.
– Прячьтесь, дурьи головы!
– кричали им из соседних блиндажей.
– Не имеет права японец в меня попасть, пока Буторин не довезет меня до места, - шутливо ответил Блохин.
– Чем я не генерал Стесселев? Лошадь, правда, у меня малость похуже его рыжей кобылы, зато я самгерой! Смирно!
Отвечать, как генералу!
– завернул он одно из своих кудрявых ругательств.
Солдаты и матросы от смеха схватились за животы.
Подъехав к прапорщику, Блохин спрыгнул на землю и вытянулся.
– В ваше распоряжение прибыл. Что прикажете делать?
– Надо поскорее расширить эту ямку, здесь переждем обстрел, распорядился прапорщик.
– Сей секунд!
– И солдаты принялись за работу.
После полудня к огню осадных батарей присоединились две японские канонерки, которые, подойдя к берегу Малой Голубиной бухты, тоже начали обстреливать Высокую. Восьми - и девятидюймовые снаряды, попадая в окопы, сносили сразу целые участки, разрушали колючую проволоку и делали невозможным пребывание людей на горе.
Под прикрытием этого огня японская пехота небольшими группами перебегала в мертвые пространства на подступах к горе, постепенно накапливаясь здесь для атаки.
Отойдя довольно далеко в сторону, Звонарев с одного из отрогов Высокой наблюдал за происходящим.
– Нам бы сюда мортиры! С их помощью мы живо выкурили бы японцев из-за укрытий, - вздыхали стоявшие рядом стрелки.
– К сожалению, они имеются только на береговом фронте, да и то крупного калибра - девяти, одиннадцати дюймов, и перенести их в этот район невозможно, - ответил прапорщик.
– Тогда установили бы хоть минометы.
– Но они не могут забросить снаряд дальше ста шагов, а до японцев около полутора верст. К вечеру они подойдут вплотную к вершине горы, тогда и постреляем минами.
– Поздно будет, придется сматываться в Новый город, если не на Ляотешань, - мрачно бурчал Стемпковский.
– Японцы пошли в атаку!
– взволнованно проговорил Звонарев и побежал на гору.
По южному, обращенному к городу, склону Высокой двигались из резерва густые цепи стрелков. Японская артиллерия в этот момент перенесла огонь в тыл, и русские, спасаясь, рассыпались во все стороны.
Звонарев кинулся к блиндажу, в котором был расположен миномет. За ним последовали Буторин
– Вашбродь, не пустить ли нам мину?
– предложил Буторин.
– Надо сначала связаться с комендантом. Разыщи Стемпковского и спроси, действовать ли минометом?
– приказал прапорщик Буторину.
– Юркин, следи за левым флангом, не станут ли его обходить японцы. Блохньт, смотри за правым, Ярцев - впереди!
Так как склон горы не был выровнен, то, пользуясь оврагами и промоинами, японцы стали понемногу пробираться вверх.
Блохин не выдержал и, вскинув свою трофейную японскую винтовку, начал стрелять. Несколько темных фигурок одна за другой припали к земле и перестали двигаться, но остальные продолжали карабкаться вверх.
– Слева он совсем в тыл забрался, - доложил Юркин.
Звонарев обернулся. Из небольшой промоины выскакивали поодиночке и группами японцы и с ружьями наперевес стремительно бежали по направлению к резервам. Справа, в обход горы, появилась еще одна цепь.
Вершина оказалась почти окруженной. В это время сбоку, как из-под земли, выросла рота моряков. Впереди, размахивая блестевшим на солнце палашом, бежал офицер, а за ним со штыками наперевес - матросы. При виде моряков японцы растерялись и в следующее мгновение были смяты и отброшены.
Расправившись с этим врагом, моряки повернули вправо. Но тут японцы, устрашенные только что происшедшим, сразу же обратились в бегство, теряя по пути оружие и амуницию.
– Здорово!
– восхищенно бросил Блохин.
– По-нашенскому, по-утесовски дерутся матросы!
– Проволоку режут!
– внезапно крикнул Ярцев.
Пока прапорщик следил за происходившим в тылу, с фронта к окопам подобрались до роты японцев и, прорвавшись через проволоку, кинулись в штыки. Звонарев торопливо дернул за спусковую ручку миномета. Мина упала в центре атакующих, разметав их во все стороны.
Стрелки и матросы бросились врукопашную, на плечах японцев ворвались в нижние окопы и выбили оттуда врага. Остатки японцев откатились к подошве горы. Атака была отбита. Тут только вернулся Буторин, придерживая раненую руку.
– Здорово же вы миной шандарахнули! Сразу японцы наутек пошли!
– с восхищением заметил он и доложил:
– Комендант приказал вам действовать, как хотите.
К блиндажу подошел морской офицер, командовавший ротой, выдвинутой из резерва. Прапорщик, к своему удивлению, узнал в нем Акинфиева. Андрюша оброс бородой, возмужал и выглядел бодрым и здоровым.
– Какими судьбами ты оказался здесь?
– спросил Звонарев.
– Ввиду опасного положения у Высокой нас утром перевели с Ляотешаня в Новый город, а оттуда направили сюда. А ты что делаешь?
– Приятели разговорились.