Портал. Книга 1
Шрифт:
Община никому в этом не отказывала, а клан Гизы, дислоцирующийся от них недалеко на окраинах Бирка, даже им покровительствовал и иногда подкидывали им продукты или вещи. Вот с оружием у них совсем швах, это я потом узнал. В основном луки, копья, мечи и арбалеты. Недавно клан Ром, их в Бирке еще называли клан оружейников нашел рецепт изготовления дымного пороха и они стали изготавливать огнестрельное оружие.
И они из металлических труб и прочего хлама начали «мастрячить» одноразовые пороховые ружья, стреляющие картечью. Ладно, что это я в своем рассказе забегаю вперед. Меня тепло встретили в общине, уже
Киртус сразу же кивнул, когда отец Филарет ему что-то сказал и приглашающе протянул руки. Сейчас мы вошли в подвальное помещение, где длинный, прямой проход, через весь подвал привел нас в местную лабораторию. Проходя по коридору я видел, что по обе стороны подвала идут клетушки без дверей и в каждом были видны двухэтажные нары, застеленные чем-то непонятным, а некоторые и вовсе были без ничего, одни голые доски.
Лаборатория напоминала такую же клетушку, но размером, как бы чуть побольше. Если убрать две боковые комнатки, то размер лаборатории был примерно десять на двадцать метров и по середине стояло причудливое кресло с кучами проводов. Наверное это и есть аппарат гипнос, как его называл отец Филарет.
Хм, пока я находился в общине, я на автомате, не прекращал сканировать эмпатией, всех меня окружающих. И не почувствовал угрозу себе, вся община, удивительно ко мне хорошо относилась, я не выявил никакого негатива. И без опаски сел в кресло, куда меня приглашающим жестом попросил сесть местный инженер.
Тот надел на меня колпак, переплетенный проводами и что-то там завозился сзади кресла.
— Блин, я чувствую себя, как на казни, на американском электрическом стуле — подумалось мне, какое-то сумасшествие!
Через какое-то время на меня начало наваливаться сонное состояние и я как-будто провалился в бездну, чтобы через мгновение очнуться и мутным взором окинул лабораторию взглядом. Потом ко мне пришло осознание и я вспомнил, при каких обстоятельствах оказался в этом кресле.
— Ольг, как вы себя чувствуете? — раздался сбоку голос пастора или это мне показалось.
— Вроде нормально — ну Ольг, так Ольг, пусть будет такое имя. Еще в первый раз Филарет спросил меня как зовут. Я ему и назвался Олегом, а он взял и на свой манер переиначил мое имя, поэтому пусть его, ничего страшного, главное я понял, что он сказал.
Портал Глава 6
Представляете, я посмотрел на свои часы, специально засекал, прошло всего два часа, как закончилась эта процедура. И за эти два часа я выучил язык чужой расы и не только, оказывается письменность я тоже знаю. Вот это технологии? Я совсем по другому стал смотреть на этот мир и людей. Один отец Филарет выбивается из общей канвы, псион, менталист, может мысленно общаться, плюс эта машина гипноса.
На Земле точно такого нет. Это ж какие деньги я могу поднять? Новые технологии, они же будут стоить миллиарды и миллиарды долларов! Ага, а потом сам себя отдернул, какие технологии, какие миллиарды? Если об этом портале узнают власть имущие, неважно какие, то мне жить ровно до того момента, пока из меня все не вытрясут, а методы по
Ну, потом я жадно впитывал информацию, что мне рассказывал священник. Оказывается название этой планеты Урехта и здесь жила и живет раса Салитов. Так себя называли разумные этой высокоразвитой цивилизации. Раньше на этой планете существовали гигантские мегаполисы и там проживали по несколько десятков миллионов разумных, во всем похожие на землян.
Планета процветала, когда неожиданно из космоса на них напала чужеродная, насекомообразная раса, превосходящая их цивилизацию по техническому развитию на порядок. Космический флот Салитов ничего не смог противопоставить пришельцам. Инстектоиды безжалостно расправились с местной цивилизацией, за пять лет выкачав все ресурсы из планеты. Затем инопланетный рой покинул Урехту, но чужие оставили где-то на планете свою молодую матку, которая впала во временную спячку.
Неизвестно, когда она должна проснуться. По словам Филарета, на Урехте от многомиллиардного населения, едва ли осталась от одного до пяти процентов выживших. Сколько всего осталось никому неизвестно. Если молодая матка проснется и начнет размножаться, то здесь вообще никого не останется.
Кочующие насекомые очень умны и коварны. Они специально оставили на планете матку, зная, что не всех разумных они уничтожили на Урехте и оставили ее с умыслом. На планете остались разумные и они снова начнут возрождаться. Вот когда цивилизация Салитов вновь поднимет свою промышленность и численность, тогда возможно и проснется матка инсектоидов, и начнет по новой захват планеты, одновременно создавая свой новый рой.
— Святой отец — я прервал его монолог — а откуда вам такое известно? Вы же здесь сидите безвылазно?
— Ты же не думаешь, что я единственный менталист, оставшийся на Урехте? — посмотрел тот на меня слегка прищурившись — у нас есть святой орден и мы с братьями иногда обмениваемся некоторой информацией.
Ага, а этот святоша не так-то и прост. У него есть связь с другими анклавами? Еще я много чего узнал из рассказов святого отца. К нам в лабораторию заглядывал то один, то другой общинник. Нас не прерывали, даже Киртус куда-то ушмыгнул по своим надобностям. Мы наверное уже беседуем с отцом Филаретом часа три, вернее я его только слушаю, жадно впитывая информацию о планете, куда я попал.
Только сейчас я увидел, что мой одежный баул и рюкзак стоят здесь в лаборатории, у двери. Я оценил деликатность детей, без разрешения хозяина не трогать чужих вещей и мне это понравилось. С каждой минутой у меня все больше и больше появлялось желание помочь этой общине, всем, чем смогу. По словам святого отца, эта община, а вернее детский дом находился с самого начала, где-то в центре Сольвеллы, столицы государства Дрездор.
Раньше в этом государстве с особым пиететом относились к детям, особенно оставшихся без родителей, поэтому в Дрездоре все детские дома снабжали по высшему разряду, как говорится все лучшее детям. Когда началось нашествие взрослые, особенно военные старались детей спрятать. Поэтому по глубоким бункерам много детей выжило, но и очень многие детские дома погибли.